Турецкий гамбит

Рентабельность ведущих операторов связи в Казахстане составляет более 100 процентов. Тогда как в России этот показатель равен 20–29 процентам. Несмотря на то, что с абонентов за услуги дерут «три шкуры», при этом качество связи оставляет желать лучшего. А деваться потребителям некуда. Без «мобильника» нынче как без рук, а компаний, предоставляющих сотовую связь, — раз, два и обчелся.

По данным комитета по защите конкуренции Мининдустрии и торговли РК, чистая прибыль одного из операторов за 2004 год составила 20,4 миллиарда тенге или 102 процента рентабельности. За 10 месяцев прошлого года эта цифра увеличилась до 120 процентов. Для сравнения: рентабельность российских МТС не превышает 29 процентов, а «Мегафон» довольствуется и 20. Это не говоря о старушке-Европе, где связь дешевле нашей в пять-шесть раз. Логично спросить: чем же мы хуже? Почему в Казахстане операторы сотовой связи срывают такие барыши? Ведь, как выяснилось, при заключении инвестиционного контракта планировалось установить рентабельность в 18 процентов.

Оказалось, наши чиновники, как всегда, все сделали через пень колоду. По злому умыслу или по незнанию тонкостей юридической техники, но при выдаче гослицензии в середине 1998 года сроком на 15 лет допустили правовые ляпы. Компания должна была обеспечить создание и качественную эксплуатацию сети GSM-900 с покрытием определенных территорий, в разбивке по годам. Неисполнение и несвоевременное исполнение обязательств покрытия территорий «влечет приостановление действия лицензии или ее отзыв в судебном порядке».

Казалось бы, все ясно и понятно. Однако по условиям подписанного документа тарифы на пропуск исходящего и входящего трафика регулировало Агентство по регулированию естественных монополий (АРЕМ) по согласованию с Минтранскомом, который и выдавал лицензию на этот вид деятельности.

Теперь самое интересное. По той же лицензии ведущий оператор имел право самостоятельно устанавливать тарифы на предоставление услуг связи. Более того, они стали коммерческими и не подлежат госрегулированию, а предоставлять скидки на свой прайс-лист компания может как ей заблагорассудится. В итоге из-за слабо отработанной в юридическом смысле лицензии цены были отданы на откуп компании.

Хотя в постановлении правительства №1443 от 28 ноября 1996 года, действовавшем на момент выдачи лицензии, черным по белому написано: «к обязательным условиям лицензирования относится пункт о согласовании тарифов на услуги с лицензиаром, если лицензиат занимает монопольное положение на рынке этого вида услуг». Однако это требование Минтранскомом было нарушено. И вместо того, чтобы зарождать конкуренцию, ее одним росчерком пера уничтожили на корню. На закон «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности» откровенно закрыли глаза.

После такого решения антимонопольщики оказались у разбитого корыта. Однако теперь Комитетом по защите конкуренции в адрес Агентства по информатизации и связи, курирующего эту отрасль, вынесено предписание об устранении нарушений антимонопольного законодательства. Если оно будет исполнено, то АРЕМ сможет регулировать тарифы на услуги ведущих операторов связи. Если эта мера по каким-то причинам не возымеет действия, то согласно закону этим займется правительство.

Кроме того, в комитете по защите конкуренции настаивают, чтобы операторов сотовой связи причислили к субъектам естественных монополий. По их мнению, концентрация на рынке только двух крупнейших сотовых компаний составляет 70 процентов. Впрочем, АРЕМ вставать на сторону своих коллег не торопится, не усмотрев в данной ситуации признаков монополизма.

Как разведут эту ситуацию, покажет время. Но лично меня в силу работы и природной общительности как потребителя этих самых услуг в больших объемах удручает то, что у нас до сих пор не введена посекундная тарификация. Речь именно об одной секунде, а не о шаге в 10, 30 и 60 секунд, как это действует сейчас. До сих пор не понимаю, почему приходится платить за то, что ты фактически не получил?! От этого суммы за неоказанные услуги у ведущего оператора почти за два года исчисляются миллиардами тенге. Хотя у компании есть технические возможности для посекундной тарификации, и кроме их нежелания, это сделать ничто не мешает.

Более того, возмущает и невозможность сделать звонок за рубеж, если на счету менее 20 у.е.  Почему в других странах можно звонить хоть куда и до последнего цента? И не надо говорить о возможных долгах абонентов, поскольку там по истечении оплаченного лимита разговор просто прерывается. Неужели так сложно сделать это и нашим операторам?

Но вернемся к документам. По мнению представителей Комитета по защите конкуренции, ведущим оператором нарушены пункты лицензии по установлению единых тарифов для каждой категории абонентов за однотипные услуги. Для некоторых корпоративных клиентов звонки внутри группы стоят 0,12 доллара, но не значатся в общем тарифном плане. Остальные «корпоративщики» платят за такой же звонок уже 0,14 доллара.

Более того, по инвестконтракту помимо собственно самой сотовой связи предполагалось, что компания организует беспроводную спутниковую связь для сельской местности. Однако воз и ныне там, хотя за нее оператор получил льготы и преференции.

И наконец, Минтранском почему-то в нарушение всех мыслимых и немыслимых норм не заставил оператора указать емкость его сетей. Иными словами: сколько абонентов может обслуживать компания без ущерба качеству связи. А о том, какова она на сегодняшний день может сказать каждый из нас. И вряд ли эти слова будут лестными. Нередко связь обрывается в самый неподходящий момент либо не дает соединения, когда оно необходимо как воздух, а иногда отправляет одно и то же сообщение одному абоненту до сотни раз. И, к сожалению, как говорят: «При всем богатстве выбора другой альтернативы нет».

Недаром на прошедшем недавно совещании премьер-министр Даниал Ахметов подчеркнул: «Сегодня самая нелиберализованная отрасль в Казахстане — это телекоммуникации. На одной стороне солидные дивиденды компании, на другой — огромные тарифы по мобильной связи».

С просьбой прокомментировать ситуацию мы обратились к директору Казахстанского института нефти и газа Серику Буркитбаеву, который в 1998 году занимал пост министра транспорта и коммуникаций.

— Когда выдавалась лицензия, я еще не был министром, я был президентом «Казахтелекома», — сказал Серик Миноварович. — Министром я стал только в конце года. Но что я могу сказать… Почему 10 лет на это внимания не обращали? Я как пользователь тоже жутко возмущен тем, что они держат такие бешеные тарифы. Но все эти сказки о том, что антимонопольный комитет не имеет права ими заниматься, это все неправда. Я думаю, что первые несколько лет, когда они осваивали инвестиции, они имели право чихать на антимонопольный комитет — это же коммерческие инвестиции. Но когда они завоевали рынок, то попали под определение доминирующего оператора, но все равно не монополиста. И после этого тарифы автоматически регулируются антимонопольным комитетом. Для этого не нужны ни изменения, ни предписания. Я думаю, что лицензия нормальная, что в ней все жестко прописано. Просто уполномоченные органы, скорее всего, бездействовали на протяжении всех этих лет. Я уверен, что в юридическом смысле лицензия абсолютно корректна — ее же международные компании делали. Но даже если она «левая», то закон всегда сильнее, поэтому опять-таки у государства есть все рычаги.