KazSat рождает очередные вопросы

Публикации о первом казахстанском спутнике KazSat продолжают вызывать живую реакцию читателей «Мегаполиса». Свой взгляд на проблемы, связанные со спутником KazSat, пожелал высказать Рахметкали Омар, всю жизнь проработавший на «Байконуре» и знающий обо всем, что связано с космосом, не понаслышке.

Рахметкали Омар закончил Военно-инженерную академию им. А. Ф. Можайского в Ленинграде по специальности «Системы управления космических аппаратов и ракет-носителей». Служил и работал на космодроме «Байконур», принимал непосредственное участие в подготовке и запуске более 140 ракет-носителей «Протон» с космическими аппаратами различного назначения. Занимал должность заместителя начальника управления космодрома «Байконур» Национального аэрокосмического агентства РК. Работал вице-президентом, первым вице-президентом казахстано-российского инновационного совместного предприятия «Аэлита» (учредители: российская ракетно-космическая корпорация «Энергия» им. С. П. Королева и казахстанское РГП «Инфракос»). С 2003 года — на частной работе.

В чем эксперт согласен с господином Буркитбаевым, так это в том, что Государственный космический научно-производственный центр (ГКНПЦ) им. М. В. Хруничева действительно первый раз делает геостационарный спутник. В солидный перечень деятельности этого Центра, хорошо описанного в письме заместителя председателя Аэрокосмического комитета Н. Утембаева, не входит производство геостационарных спутников. И это так на самом деле. Получается, что Казахстан финансирует новое направление деятельности российского Космического центра. Как уже известно, второе направление этого Космического центра, которое также финансирует Казахстан, — проект создания и эксплуатации новой ракеты-носителя «Ангара», которая придет на замену экологически неблагополучному «Протону».

В связи с тем, что геостационарный спутник делается Центром в первый раз, надо учесть такой факт, что у предприятия не наработан опыт по гарантированию долголетней эксплуатации спутника. Да, это ведущее предприятие российской космической отрасли. Но ведущее предприятие России по геостационарным спутникам, у которого наработан более чем сорокалетний опыт, находится в Красноярске. Второе ведущее космическое предприятие России, которое за последнее десятилетие наладило работу по производству и эксплуатации геостационарных спутников «Ямал», — это ракетно-космическая корпорация «Энергия», обслуживающая пилотируемыми и грузовыми кораблями международную космическую станцию «Альфа».

Второе. 103 градуса восточной долготы — это действительно далековато для Казахстана. Это любой школьник может проверить, если имеется глобус. Для ориентации по масштабу глобуса могу напомнить, что удаление спутника от поверхности Земли с диаметром около 13000 км составляет около 36000 км, то есть точка стояния KazSat соответствует трем диаметрам глобуса в плоскости экватора.

Аэрокосмический комитет РК сообщает в письме, что KazSat, может быть, переместят из точки размещения на геостационарной орбите 103 градуса восточной долготы в точку ближе по долготе к Казахстану. Но для этого на борту спутника должны быть установлены и специальные двигатели и должно быть достаточно топлива, так как перемещать спутник придется градусов на 30–40.  В космосе это требует значительных энергетических затрат. Тогда напрашивается вопрос: «А каков вес спутника KazSat на орбите?». По данным Интерфакса, он составляет около 1000 кг. Но такой вес спутника позволяет только стоять в своей орбитальной позиции, но никак не совершать «прогулки» в другую точку стояния.

«Ставят» спутник в точку стояния с помощью так называемого разгонного блока или блока выведения, который после установки спутника на орбитальную позицию отделяется от спутника и удаляется на так называемую орбиту космического мусора. Для коррекции орбиты спутника, а также для его ориентации и стабилизации в течение 12 лет в орбитальной точке стояния необходим запас топлива, которым снабжается спутник. Коррекция орбиты нужна для того, чтобы скорость вращения Земли и скорость вращения спутника были одинаковыми, то есть чтобы спутник был неподвижным относительно Земли или, как говорят, «неподвижно висел» и желательно по долготе ближе к Казахстану, а не в районе восточнее Индонезии. Перемещения спутника возможны, если разгонный блок не отделяется от спутника, и он имеет достаточный резерв топлива для такого перебазирования. Но без отделения спутника от блока выведения невозможно развернуть спутник для работы по назначению. Одним словом, для специалистов остается много вопросов, на которые нужно искать ответы. Кстати, в Казахстане достаточно грамотных специалистов, которые учились в Москве, Ленинграде и других городах России и понимают все эти вопросы.

Третье. Переход казахстанских и других операторов на KazSat невозможен без гарантирования резервного варианта обслуживания на случай сбоев и отказов основного спутника. Поэтому однозначно нужен второй резервный спутник или резервирование через действующие российские или американские спутники телевещания и связи. Поэтому пока рано говорить об обеспечении информационной независимости Республики Казахстан. Можно лишь говорить, что такому процессу положено начало. Также рано говорить о том, что многие казахстанские операторы перейдут на каналы нового казахстанского спутника. Здесь кроме резервирования важна совместимость наземных и космических приемно-передающих устройств по мощности и частоте. Но это уже вопросы специалистов по связи.

Четвертое. Спутник KazSat за два-три года не окупится. Прогноз Аэрокосмического комитета шесть-семь лет более реальный. Но это при том условии, что если очень скоро будет запущен недорогой KazSat-2.

Кстати, Рахметкали Омар подметил еще одну интересную деталь. Вес спутника — 1000 кг. «Протон» же способен вывести на геостационарную орбиту около 5 тонн полезной нагрузки. Получается, что этим пуском можно было вывести еще пару спутников геостационарного назначения. Получается, что «Протон» полетел загруженным лишь на 20 процентов? Впрочем, не исключено, что по соседству с KazSat разместились какие-либо военные спутники, о которых по понятным причинам предпочитают не распространяться.

Коммерческая стоимость запуска спутника «Протоном» стоит больше, чем сам KazSat. Французский «Ариан», по данным СМИ, выполняет запуски на геостационарную орбиту за 120–130 млн. долларов. Примерно в 80–90 млн. долларов оцениваются запуски на геостационарную орбиту украинской ракетой «Зенит-2М» с морского старта компании Sea Launch. Если же KazSat полетел один, то сколько заплатили за этот запуск и из какого кармана были «вынуты» эти деньги? Или стоимость запуска входит в 60 млн. долларов? Ответы на эти вопросы мы еще постараемся найти.