Влияние Таможенного союза на ИТ-отрасль Казахстана

Уже четвертый год граждане Казахстана живут в рамках Таможенного союза, и любые политические или экономические решения соседей могут отразиться самым радикальным образом на экономике нашего государства. До сих пор на слуху отмена льготных пошлин на импортные автомобили в 2011 году, а в конце прошлого года общественность узнала, что отечественные производители алкогольной продукции столкнулись с барьерами на российском и белорусском рынке. В связи с тем, что экономики трех стран интегрируются, мне стало интересно, каким образом вхождение Республики Казахстан в Таможенный союз сказалось на ИТ-отрасли страны.

Давайте начнем с последних известий. В конце января в новостных лентах появилось сообщение, что в России было решено снизить порог беспошлинного ввоза импортных посылок в Россию с 1000 евро в месяц до 150 евро. Превышение лимита будет «караться» 30-процентной пошлиной. Однако эти ограничения вступят в силу только после согласования с другими странами Таможенного союза. В Беларуси лимит составляет 200 евро, в Казахстане — 1500. Так что теперь от наших чиновников зависит, произойдет ли выравнивание пошлин, и не придется ли нам умерить аппетиты при покупке товаров в зарубежных интернет-магазинах. Российские чиновники утверждают, что таким образом они собираются защищать отечественное производство и стимулировать внутреннюю торговлю как внутри России, так и между странами ТС. Однако далеко не все разделяют сию точку зрения: существуют мнение, что предлагаемые меры всего лишь отвечают интересам российских торговцев, которые продают товары вдвое или втрое дороже, к тому же эти действия могут ограничить права покупателей на свободу выбора.

Но таковы правила игры: страны-участницы ТС обязаны согласовывать свои законы, нормы и правила, что, например, неоднократно вызывало недовольство простых граждан Казахстана. Достаточно лишь вспомнить повышение цен на импортные автомобили и на бензин. Тем не менее, я не собираюсь критиковать идею ТС, а всего лишь пытаюсь разобраться, как эта организация влияет на ту отрасль, деятельность которой освещает Profit.kz.

В своей концепции идея Таможенного союза имеет много здравых и правильных положений. Например, Таможенный союз обеспечивает странам-участницам определенные преимущества, такие как единые ставки ввозных таможенных пошлин, единый механизм таможенного контроля на внешней границе ТС, снижение цен на товары за счет снижения некоторых затрат, открытие новых рынков и многое-многое другое.

В реальности же получается, что интересы одной страны превалируют над интересами других. И не зря существуют опасения, что Таможенный союз негативно влияет на экономику Казахстана, из-за чего наш бизнес может не только понести огромные убытки, но и оказаться на грани выживания. Наиболее радикальные представители общественности предлагают вообще выйти из ТС. Возможно ли такое на практике — сложно сказать. Но даже президент Н. Назарбаев на совместном заседании глав государств выступил с очень резкой критикой текущего состояния дел, потому что Казахстан оказался в худших условиях, чем Россия и Беларусь.

Но перейдем к главной теме и попробуем выяснить, как себя чувствует ИТ-бизнес в условиях ТС. Пообщавшись с некоторыми его представителями из России и Казахстана, я с удивлением обнаружил, что большинство предпочло никак не комментировать предложенную тему — кто-то отметил, что пока никаких изменений не ощутил, остальные отмолчались. К слову, серьезных исследований того, как изменился рынок после вступления в ТС, тоже еще не проводилось.

Для сравнения, посмотрим на объемы российского и казахстанского ИТ-рынка. В исследовании Cnews со ссылкой на АРКС и IDC приводятся следующие цифры роста казахстанского ИТ-рынка:

Объем ИТ-рынка Казахстана в 2009-2012 гг., млрд тенге

В то же время показатели российского рынка ИТ следующие (cnews.ru со ссылкой на PMR, 2012):

Объем и темп роста ИТ-рынка в России в 2005-2012 гг., млрд руб.

Если привести вышеуказанные показатели к общему знаменателю, то мы увидим, что объем рынка в Казахстане меньше российского на порядок.

Сергей Волков, исполнительный директор компании-разработчика ПО «Dynamics Technologies» (единственный представитель бизнеса, кто согласился ответить на мои вопросы), считает, что компании не хотят комментировать влияние Таможенного союза на ИТ-отрасль Казахстана потому, что обсуждаемая тема может иметь далекие последствия, и не самые приятные.

Если так — то вполне логично предположить, что в этом вопросе пока что больше политики, нежели экономики. Обычно представители ИТ-отрасли с большей охотой высказывают свое мнение при обсуждении других проблем.

Этот тезис подтверждает президент Интернет ассоциации Казахстана и по совместительству член консультативного совета при Евразийской комиссии Шавкат Сабиров. Он считает, что на повестке дня стоят более глобальные и стратегические вопросы интеграции экономик стран-участниц ТС, поэтому бизнес занимает выжидательную позицию. По его мнению, самая главная задача для нашего государства — отстаивать собственные интересы, чтобы казахстанский бизнес не превратился в посредника или оказался на «обочине» коммерции. «Для нас должны были открыться новые рынки, оказывается — наоборот. В настоящее время в ТС хорошо себя чувствует пока только сырьевой рынок, — отметил он. — Приведу простой пример: в ближайшее время все компании стран Таможенного союза получат право участвовать в государственных тендерах на одинаковых условиях. С первого взгляда ничего страшного нет. Однако, при ближайшем рассмотрении, казахстанские ИКТ-компании не могут конкурировать с компаниями из России и Белоруссии, где ИТ-бизнес имеет налоговые льготы, субсидируется государством и т.д. Более того, в конце 2013 года Россия продлила льготный режим деятельности ИКТ бизнеса до 2020 года. Видимо, там думают, что к 2020 году наша отрасль должна уже окончательно или умереть, или „войти“ в российский бизнес».

Давайте сравним некоторые условия для ИТ-бизнеса в трех странах Таможенного союза.

Как известно, в Беларуси в 2005 году президент А. Лукашенко подписал Декрет № 12 «О Парке высоких технологий», особую экономическую зону, созданную для формирования благоприятных условий для разработки программного обеспечения и прочих информационно-коммуникационных технологий, направленных на повышение конкурентоспособности национальной экономики. Резиденты Парка на систематической основе освобождаются от уплаты налогов, сборов и иных обязательных платежей в республиканский бюджет. Еще одна отличительная особенность парка — его виртуальность, т.е. правовой режим ПВТ действует на всей территории Республики Беларусь. Также действует Национальная программа развития услуг в сфере ИКТ на 2011–2015 годы.

В России в конце прошлого года правительство утвердило «Стратегию развития отрасли информационных технологий в РФ на 2014–2020 годы и на перспективу до 2025 года», в которой указано, что ИТ-отрасль должна вырасти к 2020 году в 1,5-2,3 раза. В рамках стратегии разработаны ключевые направления работы, которые включают развитие человеческого капитала, формирование научной базы, развитие экспорта, импортозамещение и поддержку малого ИТ-бизнеса. Теперь в РФ можно создать ИТ-компанию численностью от 7 человек и выше, и получить льготу по социальным отчислениям в размере 14% вместо 30%. Кроме того, в России инновационный центр «Сколково» предлагает ряд налоговых льгот для участников проекта — нулевую ставку налога на прибыль, а также освобождение от НДС и налога на имущество в течение 10 лет.

«Если смотреть в динамике, российское и белорусское законодательство готовило успех компаний, — считает Сергей Волков. — К сведению, цены на популярное антивирусное ПО за последние годы снизились значительно».

Для полноты картины отмечу, что на Украине в 2013 году ввели налоговые льготы ИТ-компаниям на всей территории государства. И хотя Украина не является участником Таможенного союза, влияние этой страны на участников ЕЭП ощущается сильно, как в политическом, так и в экономическом поле.

В Казахстане принята государственная программа «Информационный Казахстан — 2020», в которой большое внимание уделяется ИТ-отрасли — планируется увеличить долю ИКТ в ВВП страны до 4%. Помимо этого, создан парк инновационных технологий «Алатау» в форме специальной экономической зоны. Компании, работающие на территории ПИТ, освобождаются от социального налога. С 2015 года для участников СЭЗ ПИТ «Алатау» также предусматривается принцип экстерриториальности.

Несмотря на то, что в целом в Казахстане условия для бизнеса лучше, значительных преференций наш ИТ-бизнес не имеет. Президент Ассоциации IT-компаний Нурлан Исин отметил, что в 2011 году депутаты Мажилиса Парламента поддержали принцип экстерриториальности парка «Алатау» и внесли его в Закон «О СЭЗах» для СЭЗ «ПИТ». Однако Закон в этой части в силу несвоевременного принятия подзаконных актов и бюрократических процедур реально начал работать только через 2 года, начиная с декабря 2013 года. «На сегодня льготами экстерриториальщиков в СЭЗ „ПИТ“ за 2012 год сумели воспользоваться только 5 компаний-разработчиков ПО, — сказал он. — Кроме того, из ранее принятых льгот для всех участников СЭЗ „ПИТ“ не срабатывает предусмотренная льгота по социальному налогу, в силу неоправданно жестких условий его предоставления».

Хочется верить, что правительство и законодатели пойдут навстречу отечественным «айтишникам». Ведь на сегодняшний день даже закон об электронной коммерции, за который радеют многие участники рынка, до сих пор не принят. Всю электронную торговлю пока что определяет маленькая статья 29 Закона «О регулировании торговой деятельности».

Но, как говорится, вода камень точит, и участники рынка не сидят, сложа руки. Шавкат Сабиров рассказал, что вопрос льгот только-только обсуждается, и дело продвигается с трудом. «Казахстанское государство научило нас выживать и работать в сложных условиях бизнес-конкуренции, в условиях мирового и локального экономического кризиса, в условиях девальвации и т.п. Казахстанский бизнес научился работать правильно, без „серых“ схем, исправно платить налоги и работать без налоговых льгот. Но в условиях Таможенного союза и Единого экономического пространства необходима государственная поддержка отечественного бизнеса. Например, можно в рамках развития электронной коммерции предоставить нулевую ставку по НДС для ИТ-компаний на какой-то промежуток времени — на 3-5 лет, например. Но Министерство финансов и Налоговый комитет МФ РК категорически против. Видимо, налоговые отчисления от этих компаний настолько велики, что бюджет недосчитается колоссальных средств, если тех же разработчиков ПО освободят от уплаты НДС», — недоумевает он.

Между тем, как уже говорилось ранее, с 2014 года вступили в силу соглашения Таможенного союза по государственным закупкам, и теперь казахстанские, российские и белорусские компании могут участвовать в том числе в гостендерах стран-участниц ТС. И сможет ли конкурировать отечественный бизнес с российским и белорусским?

На самом деле, компании других стран СНГ работают в Казахстане давно: кто-то открывает представительства, кто-то приезжает сюда под конкретные заказы. Как отметил президент Казахстанской ассоциации IT-компаний Нурлан Исин, экспансия российских и белорусских компаний на наш рынок и ранее имела место, но это было движение с небольшим поступательным ростом. «Вступление в силу Соглашений по закупкам по Таможенному союзу сегодня выступает катализатором более интенсивной экспансии», — отметил он.

В то же время, для казахстанских компаний открываются новые рынки, в том числе огромный российский. Не знаю, смотрит ли бизнес на Беларусь, в которой работают разработчики ПО, «сидящие» на аутсорсе, но что мы можем предложить россиянам? Сергей Волков считает, что в России крупные компании работают на высокомаржинальных направлениях, и если предложить более дешевое решение, но не менее качественное, то можно найти на просторах такой огромной страны своего покупателя. Нужно только уметь вести бизнес.

Для того, чтобы понять, какие отрасли выступают основными клиентами ИТ-бизнеса двух стран, посмотрим структуру затрат на ИТ по отраслям.

Структура затрат на ИТ в Казахстане по отраслям

Отрасли-лидеры по объемам потребления ИТ-услуг в России (источник: CNews Analytics, 2012)

В целом, различия существенные, и вопреки сложившемуся мнению, именно в Казахстане крупнейшим клиентом выступает госсектор, а не в Российской федерации, где лидерство с небольшим отрывом принадлежит финансовому сектору.

Руководствуясь всем вышесказанным, невольно напрашивается вывод, что ТС пока что приносит Казахстану больше проблем, нежели какую-то выгоду. Что можно сказать положительного про Таможенный союз?

Оказывается, все же есть и положительные стороны у этого союза. Например, стало проще нанимать специалистов из России и Беларуси. Человек на основе трудового договора регистрируется, работает и живет. Бизнесу стало легче растаможивать приобретаемое в России оборудование или ПО. В виду того, что в России можно зарегистрировать компанию численностью от 7 человек, можно получить определенные налоговые льготы. Некоторые казахстанские ИТ-компании уже открыли представительства в РФ, вероятно, этому примеру последуют и другие.

Но для расширения бизнеса нужно иметь определенные сильные стороны. Есть ли они у казахстанского ИТ-бизнеса?

Главное преимущество, на котором сошлись мои собеседники — собственная территория. Кроме того, у нас реализованы такие большие проекты, как электронное правительство, к чему другие страны только подходят. Говоря о бизнесе, если компания зарекомендовала себя с положительной стороны у клиентов, у нее долгая история и солидный список проектов, то есть все предпосылки спокойно чувствовать себя в сильной конкурентной среде. Если субъект бизнеса располагает компетентной группой специалистов, обслуживающих и работающих для конечных пользователей, если компания наперекор всему стремится профессионально присутствовать на рынке и бороться за свое место под солнцем, она должна понимать ответственность перед конечным пользователем или заказчиком и бороться за это, не боясь конкурентов. В этом есть ключевое преимущество казахстанских компаний, считает исполнительный директор по развитию Dynamics Technologies Сергей Волков: «Конкурентов боится тот, кто слаб в видении развития бизнеса и в отношении к бизнесу. Наоборот, те, кто смотрят на свой бизнес ответственно, будут успешными. И кто бы к нам ни заходил, мы сможем здесь работать и даже выйти за пределы страны», — считает он.

Менее оптимистичен президент Казахстанской ассоциации IT-компаний Нурлан Исин. «Слабость заключается в том, что в сравнении с российскими и белорусскими компаниями количество и численность наших компаний малы, чтобы пытаться охватить растущий спрос в сфере информатизации», — отмечает он. По его мнению, у нас на рынке, наряду с компаниями, имеющими наработки в предметной области на базе общераспространенных технологий проектирования, существуют компании, развивающие собственные технологические платформы, повышающие их производительность и позволяющие сокращать временные и финансовые затраты заказчика, однако таковых немного, но они могут выступить катализаторами ускоренного развития ИТ-отрасли.

К сожалению, конкретных цифр найти не удалось: было бы интересно посмотреть, как увеличилось количество компаний из РФ или РБ на территории РК за последние 1–2 года, сколько казахстанских компаний открыли представительства в странах ТС, как перераспределился рынок продаж «железа» или объем контрактов на разработку «софта» за указанный период и т.д. Очень надеюсь, такие исследования будут проведены в ближайшее время.

Если для полного анализа не хватает информации, попробуем представить, как ситуация будет развиваться в краткосрочном периоде. Сможет ли казахстанский ИТ-бизнес выстоять перед наплывом конкурентов из стран Таможенного союза, есть ли у нас перспективы? Опрошенные эксперты считают, что определенные перспективы есть. Президент ИАК Шавкат Сабиров выражает определенный оптимизм, но с оговоркой: «Мы имеем все возможности стать первыми. С точки зрения налогообложения и условий ведения бизнеса у нас условия лучше. Казахстан может стать крупным провайдером ИТ-инфраструктуры и стать, если хотите, технологической площадкой для всего Таможенного союза. Однако сейчас активно на наш рынок входят российский и белорусский бизнес — взять, к примеру, интернет-магазины. Что касается рынка труда, в последнее время „высадился“ целый десант топ-менеджеров интернет-торговли из Украины, эти люди работают в наших компаниях. С одной стороны, это хорошо, потому что наши компании могут развиваться, используя высококлассных специалистов из других стран, с другой — украинские менеджеры занимают места, на которых могли бы работать свои». К слову, экспансия украинских менеджеров может только продолжиться в виду последних событий в этой стране.

Сергей Волков считает, что раз у нас принята экспортная стратегия развития страны, а также существует программа вхождения в топ-30 ведущих стран, то нужно четко понимать, с чем и с кем мы туда войдем. Он убежден, если мы попадем туда с развитой ИТ-отраслью и с конкретным результатом в виде нескольких десятков хороших компаний вместо одного десятка, с 20-30 тысячами разработчиков вместо сегодняшних 2-3 тысяч, вместо нескольких миллионов долларов экспортной выручки как минимум с несколькими сотнями миллионов долларов — это будет очень хороший результат. Именно такую задачу нужно для себя ставить и под нее заводить базис будущего успеха. «Я понимаю, что нам скажут, что там [в ИТ-отрасли, прим.ред.] всего миллиард долларов. Разве это сопоставимо с 200 с лишним миллиардами долларов, которые страна сейчас получает в целом? Нужен ли нам этот миллиард? — задается вопросом Сергей. — Я считаю, что нужен, потому что за этим миллиардом стоят судьбы реальных людей: бизнесменов, специалистов, их семей. И я за то, чтобы эти люди оставались полезными здесь».

Скажем так, положительный исход может случиться только при условии выполнения определенных действий, в первую очередь со стороны власти. Но рынок ждать не будет, когда это произойдет. Экспансия коллег из Таможенного союза будет нарастать и наши ИТ-компании для наращивания своего потенциала нуждаются в поддержке косвенными методами, отмечает Нурлан Исин. «Если отечественные ИТ-компании не смогут воспользоваться налоговыми льготами в полной мере, то при грамотной экспансионной политике нас могут вытеснить с собственного рынка, — предупреждает он. — А впереди нас ждет вступление в ВТО. При отсутствии агрессивной политики поддержки косвенными методами перспективных отечественных ИТ-компаний мы все можем оказаться работниками зарубежных корпораций в собственной стране».

В подтверждение слов, сказанных Нурланом Курмангалиевичем, я бы хотел закончить статью вопросами, которые, можно сказать, власти задает весь ИТ-бизнес.

— Хотим ли мы, чтобы у нас в стране была сильная ИТ-отрасль?

— Хотим ли мы, чтобы молодые ребята, получающие блестящее образование, оставались в стране и работали на ее благо?

— Мы нас самом деле хотим перестать качать минеральные ресурсы и «продавать» наши блестящие мозги и по примеру соседей и других стран начинать зарабатывать миллиарды долларов на интеллектуальных разработках?

К сожалению, вопросов больше, чем ответов. Хочется верить, что все стороны услышат друг друга и найдут верное решение.

P.S. И еще пару слов о произошедшей в феврале девальвации тенге на 20%. Думаю, нет смысла говорить, что принятые меры финансового регулятора очень негативно скажутся на компаниях, занимающихся импортом. ИТ-отрасль Казахстана, особенно если говорить об аппаратном обеспечении, практически ничего не производит — «железо» импортируется, — у производителей «софта» вряд ли прибавится оптимизма, поскольку казахстанская экономика сильно привязана к доллару. Таким образом, все разговоры о лучших условиях для отечественного ИКТ-бизнеса теряют в весе — правительство вместо помощи поставило всем нам хорошую подножку.