Айканыш Сапаралиева, Ассоциация электронной коммерции Кыргызстана: пошлины — это справедливо

Отсутствие собственных мощных маркетплейсов тормозит развитие электронной торговли в странах ЕАЭС. При этом если местный интернет-ритейл не разовьется должным образом, в будущем это может стать серьезной проблемой, предупреждает в интервью Profit.kz президент Ассоциации электронной коммерции Кыргызстана Айканыш Сапаралиева.

— Айканыш, по вашим ощущениям, интернет-торговля в Кыргызстане развивается или топчется на месте?

— Бизнес, безусловно, понимает, что он должен переходить в онлайн, применять передовые технологии. Растет количество интернет-магазинов. Но одновременно покупатели переключаются на международные площадки. Соответственно, из страны уходят деньги, и это создает определенную угрозу для роста внутренней электронной коммерции, это может негативно повлиять на развитие розничного сектора в будущем. Электронная коммерция оттесняет традиционную розницу уже во многих странах. Это мировой тренд. В США за последние два года закрылось 10 тысяч розничных магазинов, в Великобритании — 23 тысячи. По прогнозам аналитических компаний, в ближайшие пять лет в США закроется четверть торговых центров. Это тенденция, и со временем все те же вещи станут происходить и в развивающихся странах, в Кыргызстане и Казахстане в том числе. Поэтому важно предпринимать активные действия уже сейчас для развития внутренней экосистемы, чтобы стимулировать предпринимателей выходить на онлайн-рынок и активно продавать в интернете. Местный бизнес должен быть готов к онлайн-торговле, иначе его заменят иностранцы.

— Как я понимаю, под международными площадками вы имеете в виду в первую очередь Aliexpress? Для защиты рынка Россия пролоббировала изменения, которые предполагают увеличение на всей территории ЕАЭС таможенных сборов с товаров, которые покупатели получают из-за границы. Вы могли бы прокомментировать эти изменения?

— Да, это действительно так. Раньше учитывалась сумма на одного получателя. Если он забрал на почте товаров больше, чем на 500 евро в месяц, он должен был проводить таможенную очистку товара. С 1 января этого года в ЕАЭС речь идет о 200 евро на одну посылку. Когда товар приходит, получатель должен оплатить 15% от суммы, которая превышает эту норму. Ограничение веса в 31 кг продолжает действовать. Процесс таможенной очистки в каждой стране свой. Если предусмотрена оплата онлайн, таможня уведомляет получателя, тот в интернете платит пошлину, после чего таможня передает посылку почте и человек получает ее как обычно. Некоторые государства предпочитают, чтобы пошлина платилась непосредственно на почте. Россия предлагает, чтобы к 1 июля 2020 года порог был снижен до 100 евро, к началу 2021 года — до 50 евро. И к 2022 году — до 20 евро.

— Не слишком ли радикально?

— Обложение налогом почтовых отправлений — это стандартная мировая практика. Есть такой термин «de minimis», что с латыни переводится как малозначительный. Это та граница, ниже которой государство готово закрывать глаза на то, что товар не облагается налогом или пошлиной, и не администрирует эти ситуации просто потому, что администрирование обойдется дороже. Обычно эта цифра довольно низкая. Если вы в ЕС покупаете товар дороже 22 евро за границей, вы должны уплатить НДС. В Канаде — это 12 канадских долларов. В Индии — всего 1 доллар США (в эквиваленте). Пошлинами товары облагаются для того, чтобы создать равноправные конкурентные условия на рынке. Торговля постепенно перемещается в интернет. Но продавцы с глобальных онлайн-площадок, которые поставляют товары на наш рынок, не платят здесь те налоги, которыми облагаются отечественные продавцы. Соответственно, последним трудно конкурировать по ценам — не только по ассортименту. А если ты не конкурентоспособен по цене, у тебя нет больших объемов торговли, не получается экономии на масштабе, и опять-таки нельзя предложить более привлекательные цены. Это замкнутый круг.

— Но люди привыкли к посылкам из-за границы. Недовольства будет много.

— Естественно, введение пошлин будет вызывать недовольство. Но нужно подавать информацию так, чтобы люди могли увидеть всю картину, взглянули на ситуацию глазами государства. Я могу привести пример Индии, где порог для таможенной очистки — 1 доллар. Такой площадке, как Amazon, было трудно работать в таких условиях и этой площадке пришлось открыть местное представительство, инвестировать 10 миллиардов долларов. Если бы порога не было, они бы вряд ли это сделали. Я понимаю, что Индия — это большой и привлекательный рынок, ее некорректно сравнивать с Кыргызстаном. Но для чего тогда существует ЕАЭС? По сути, территория союза — это единый рынок… Чтобы электронная коммерция развивалась, страны прибегают к разным тарифным и нетарифным мерам. Местная электронная торговля активно развивается, если существует некая экосистема, которая способствует продажам. Но чтобы экосистема возникла, в нее нужно инвестировать, речь о миллионах и миллионах долларов. Пока экосистема не сформировалась, приходится прибегать к тарифному регулированию. Тарифы, которые действовали в ЕАЭС до недавнего времени, можно назвать ультра-либеральными. Лимитов, по сути, не существовало. Тут была серьезная несбалансированность. Если бы граждане Евросоюза покупали наши товары онлайн, они платили бы пошлины у себя. И изменение правил нельзя назвать протекционизмом — это создание равноправных условий для всех.

— Есть ли смысл государствам ЕАЭС озаботиться созданием собственного аналога Amazon, раз глобальные игроки у нас не столь активны?

— Да, тут могла бы возникнуть площадка, которая учитывала бы особенности нашего региона. Но и на уже существующие глобальные площадки тоже надо выходить, чтобы продавать наши товары за пределами ЕАЭС.

— У вас нет ощущения, что вместо полноценной интернет-торговли местный бизнес предпочитает вывешивать каталоги в Instagram и других соцсетях?

— Instagram — это первая ступенька к переходу на электронную торговлю. Продавцы привыкают использовать приложения, технологии для привлечения покупателей. Но продажи через Instagram нельзя назвать в полном смысле электронной коммерцией. Чтобы мы торговлю могли назвать электронной, должна быть оферта в интернете и, что не менее важно, принятие этой оферты — также в интернете. Это нужно, чтобы защитить права покупателя. Именно для этого и нужны законы об электронной коммерции. Если человек покупает что-то через Instagram, принятие им условий нигде не фиксируется. Деньги перечисляются, но нет гарантий, что продавец отправит товар, что качество будет тем, которое декларируется. Однако страница в Instagram — это, несомненно, первый шаг к полноценной электронной торговле. Постепенно магазины, которые используют этот способ продвижения, придут к тому, что станут размещать товары на полноценных интернет-площадках, будут улучшать ассортимент. Или даже откроют полноценный интернет-магазин с приемом платежей, доставкой товаров. Но это уже потребует дополнительных усилий от бизнеса и определенных знаний.

— Размещение на популярном маркетплейсе — это лучше, чем собственный интернет-магазин?

— У глобальных маркетплейсов есть инфраструктура, которая закрывает массу вопросов, связанных с оплатой, доставкой, возвратами, учетом, разрешением спорных ситуаций… Малый и средний бизнес отдают на аутсорсинг все эти вещи. Но у нас нет таких платформ, поэтому стоимость ведения бизнеса в интернете намного выше. Это, конечно, не мотивирует предпринимателей к тому, чтобы они переходили к онлайн-торговле. Второй важный фактор — это, конечно, маленький размер рынка. Население Кыргызстана — всего 6 миллионов. Масштабировать проекты электронной коммерции сложно. Поэтому нам и важно выходить на глобальные рынки. Чтобы это сделать, нужно быть частью глобальной экосистемы. Однако наши страны практически не включены в нее. Amazon не разрешает размещать товары продавцам из Кыргызстана. Alibaba дает такую возможность, но там сложнее маркетинг, локализация. Наши предприниматели не готовы к этому. И мне кажется, что это задача государства или государств ЕАЭС — вместе выстраивать экосистему, которая позволит развиваться.

— В Кыргызстане еще, видимо, и финансовая составляющая не так развита?

— Да, в Кыргызстане, конечно, пока превалирует наличный расчет, и это препятствует развитию электронной коммерции. Люди, даже когда делают заказ через онлайн-площадку, предпочитают пользоваться наложенным платежом, оплачивать товар при получении. Это увеличивает расходы. Коммерческие банки создают ненужную бюрократию. Чтобы подключить платежную систему, нужно предоставить массу документов, показать оборот. Для стартапа, у которого нет оборота, эти препоны невозможно преодолеть. Плюс банки взимают оплату за подключение, ежемесячную абонплату. При этом международные системы предоставляют более привлекательные условия — только процент с транзакций, альтернативные способы оплаты… Финансовый аспект нам еще предстоит развивать. У нас банки боятся мошенничества, поэтому онлайн-покупки по умолчанию у владельцев карт отключены. Чтобы их подключить, нужно писать заявление в отделении банка. В Казахстане сейчас многие банки открывают возможность онлайн-оплаты по умолчанию, пусть и на какую-то ограниченную сумму. И это не приводит к росту мошенничества, не видно какого-то всплеска воровства в интернете. Мы говорим нашим банкам, что казахстанский опыт надо взять за пример, что тут нечего бояться. Чтобы клиент что-то купил через интернет, предпринимателю приходится прилагать массу усилий. Нужно выстроить эффективный маркетинг, инвестировать в это. И вот клиент пришел к тебе, положил что-то в корзину — и тут у него не проходит платеж. Он не всегда будет разбираться, почему это произошло.

— Больше того, если у него платеж не прошел один раз, скорее всего он больше не будет предпринимать попыток что-то купить через интернет.

— Именно — это настоящий барьер. Нужно наоборот снижать транзакционные издержки. Нужно создавать условия для местной интернет-торговли. В Кыргызстане на онлайн-ритейл приходится менее 1% от всей торговли, то есть отрасль в зачаточном состоянии.

— А какой уровень можно было бы считать хорошим?

— Оборот электронной коммерции в мире — 21 трлн долларов, причем более 80% этой суммы приходится на B2B. По прогнозам экспертов, к 2040 году 95% покупок будут совершаться онлайн. Успешность электронной коммерции в стране оценивается двумя показателями. Первое — это доля электронной коммерции в розничном товарообороте, второе — проникновение электронной коммерции. К сожалению, в Кыргызстане качественные исследования не проводились, но, как я уже сказала, это менее 1%. Сравнивать развитые рынки с нашим, конечно, трудно. На развитых рынках доля интернет-торговли доходит до 20%, то есть каждая пятая покупка проходит онлайн. В странах ЕАЭС самые высокие показатели у России — 6-7%, в Казахстане — 2,9%. Предстоит еще много работы, чтобы продвинуться вперед. Но одновременно это говорит и об огромном потенциале. Цифровизация в экономике, в торговле неизбежна. Важно правильно и вовремя воспользоваться этими преимуществами и не отстать.