Маулен Бектурганов, MBionics: ты сам должен изменить этот мир к лучшему!

Бионический протез — это искусственный аналог, имитирующий работу утраченного органа. Новейшие технологии позволяют сегодня создать устройство, которое будет максимально приближено по своим функциям к человеческим конечностям. Многие биопротезы, существующие на рынке, уже позволяют своим владельцам выполнять широкий набор действий — держать предметы и столовые приборы, писать, ходить и даже заниматься спортом.

Роботизированные протезы делают и в Казахстане. Одним из таких проектов уже несколько лет занимается Маулен Бектурганов, вошедший в список «100 новых лиц Казахстана». Однако пока разработки, которые в разы дешевле зарубежных аналогов, так и остаются лишь в единичных экземплярах. О том, почему так происходит, а также в целом о сфере кибер-протезирования в Казахстане читайте в нашем интервью с Мауленом Бектургановым, генеральным директором MBionics.

— Маулен, на конференции PROFIT Healthcare Day 2018 вы рассказали об интересной разработке — бионическом протезе, который сделан в Казахстане. Как вы пришли к тому, чтобы заниматься кибер-протезированием?

— Весь проект начался на четвертом курсе, когда я учился в IT-университете. Мне понравилась маттехнология. То, что можно использовать эту технологию в робототехнике. По образованию я программист, а робототехника — это немного другое. Надо знать инженерные навыки, иметь знания электронщика. Мне самому приходилось искать всю необходимую информацию, собирать ее по крупицам. Некоторые решения я сам придумывал. То есть, все это было для меня в новинку, и было просто интересно сделать такую роботизированную руку, которая бы повторяла движения за моей рукой. Этот прототип я смог реализовать через полгода. Одновременно я учился робототехнике. Сначала это был просто эксперимент, я пытался понять, смогу ли я это сделать. После этого я выиграл небольшой грант, и меня даже пригласили в протезный центр, где я смог пообщаться с протезистами.

Но как на реальный проект, который можно действительно реализовать, на мою разработку не смотрели. А я хотел большего, я хотел внедрить эту технологию, использовать ее и реально сделать что-то стоящее и работающее. Я продолжил свою работу несмотря на отсутствие финансирования. Это уже было не хобби, это мое дело. Я знал, что в любом случае я буду этим заниматься. Я хотел сделать работающую и качественную вещь. Не просто для того, чтобы продать.

Протезирование — это не просто продукт, который продаешь и забываешь о нем. Это, в первую очередь, жизненно необходимая вещь, которой человек пользуется каждый день. И компания, производящая протезы, берет на себя ответственность по их эксплуатации. То есть, мы даем гарантию, обеспечиваем сервис. И мы должны делать именно качественную продукцию. Наши клиенты будут с нами всегда, поэтому нужно оправдать их доверие и сделать стоящую вещь.

— А как сейчас развиваются ваши разработки?

— Мы сделали уже седьмую версию руки и готовимся к выпуску восьмой. Мы усовершенствовали ее, сделали новые функции. Например — бионические пальцы. Вообще, обычно в таких протезах делают тяговые «пальцы». То есть, они натягиваются на «нити», и когда человек сгибает кисть, натягиваются все нити. Но это достаточно неудобно и тяжело в использовании. Бионические протезы работают на моторах: человек дает команду (нажимает на кнопку либо напрягает мышцу), моторы сжимаются, и он забывает про то, что рука у него сжата. Допустим, поднял сумку, выключил протез и несешь сумку, и забыл даже про то, что у тебя рука сжата. Плюс в том, что рука не устает. Кроме того, наши протезы водостойкие, вода не мешает работе самой системы.

Локтевые протезы, плечевые протезы, протезы ног — мы сделали сейчас экспериментальную версию протеза стопы, сейчас смотрим ее, по характеристикам, какова она. Дальше идет коленный модуль, тоже хотим его реализовать. А там недалеко и до экзоскелетов. Очень много проектов у нас впереди. Так что планы у меня огромные. Мы сейчас начали делать новые протезы, для животных, на 3D-принтере. Мы решили не ограничиваться какими-либо рамками, так как у нас своя компания.

— Расскажите, что представляет собой бионический протез? Какие технологии скрываются за этим?

— С технической стороны протез состоит из сенсора, который передает данные контроллеру, контроллер приводит в действие моторы. Инновационность — в системе управления. Сейчас в мире используют два сенсора — на сжатие и открытие. Когда человек напрягает нижнюю мышцу, протез сжимается, когда он ее расслабляет, протез останавливается. Когда человек напрягает верхнюю мышцу, протез открывается, когда он остановился и еще раз напряг верхнюю мышцу, протез меняет жест. Получается, используется только два сенсора. Можно это усовершенствовать, можно сделать какие-то новые системы, систему автоколибровки протезов, чтобы протез «учился» и подстраивался к человеку. Думаю, можно будет использовать такую технологию, как нейроинтерфейс. Это когда на голову одевается «шапочка» и она считывает мозговые импульсы, то есть мысли человека. А самое главное — это надежная конструкция самих протезов, это немаловажно. Так как это вещь, которую человек, скорее всего, не будет аккуратно носить, и она будет повреждаться.

Но сейчас мы пока не можем начать продажу наших протезов, поскольку необходимо финансирование для получения лицензии как на производство, так и на продажу медицинского оборудования. Но, я думаю, это решаемый вопрос. Главное — сделать работающую вещь, а финансирование как-нибудь найдем.

— А лицензии и сертификация — это только финансовый вопрос?

— Сложно сказать. Пока трудно даже понять, какая сертификация необходима. Мы выяснили, что нужно получить лицензию на производство медицинского оборудования. Не изготовление, а именно производство, это разные вещи. Изготовление — это когда мы полностью все сами делаем, а производство — если частично собираем, частично сами делаем. Получается, нужна лицензия на продажу медицинского оборудования, вопросы с ГОСТом, с авторским правом, технические условия. А чтобы получить лицензию на производство, в нашем штате должны быть протезисты, так как у нас медицинское оборудование. Протезисту тоже надо платить, выделить специальное помещение. Сейчас мы сами располагаемся в IT-университете — нам выделили небольшую лабораторию.

— Получается, что такой, достаточно прорывной для Казахстана проект, буксует из-за административных проблем? Ведь в целом проекты по цифровизации находятся в приоритете сейчас.

— Я попал в «100 новых лиц Казахстана» и представлял проект перед Президентом. Я рассказал о своем проекте, чем я занимаюсь. Потом я встретился с заместителем премьер-министра Аскаром Куанышевичем. В целом понимание важности проекта я увидел. С другой стороны, мне сложно представить, как я буду обращаться за какой-то помощью, например, в министерства. У нас работа идет, хоть и не так быстро, как хотелось бы.

— Если честно, ваши слова звучат как фантастика. Не думала, что у нас есть такие разработки. Ведь робо-протезирование — это одна из мировых тенденций, которая активно развивается за рубежом.

— На конференции PROFIT Healthcare Day 2018 моей целью было показать и дать понимание о том, что такое протезирование можно наладить и у нас. О том, что это не просто фантастика, где-то за рубежом. Это уже у нас, в Алматы, делают такие протезы. И это вполне реально.

Можно делать очень качественный продукт даже при наших нынешних ресурсах, моих знаниях. Обычно, когда мы смотрим на какие-то разработки (ракеты, машины, электромобили), мы думаем «это должны делать другие, какие-то университеты, зарубежные специалисты». Но нет! Ты сам должен изменить этот мир к лучшему. Вдруг это сделаешь именно ты? Главное — стремление и вера в свой проект, в свое дело, полная погруженность.

— В своей презентации вы рассказывали о примерных ценовых параметрах, которые будут у ваших протезов. Получается, что они в разы ниже зарубежных аналогов?

— Давайте посмотрим, как строится эта цена. Компании получили лицензию, у них есть клиника, огромный штат сотрудников. Это разработчики, медики, даже психологи. И поэтому стоимость протеза достигает восьмидесяти тысяч долларов. Наши протезы по стоимости в двадцать раз меньше. У нас при увеличении штата, после получения лицензии, думаю, цена все-таки будет ниже зарубежных аналогов. Просто сейчас я даже не могу назвать ориентировочную стоимость. Еще цена зависит от комплектующих. Мотор, допустим, стоит 100-120 долларов. Это только один мотор для пальца. Может, мы найдем другие моторы. Сенсоры, которые мы сейчас используем, стоят 800 долларов. Но, возможно, мы их сможем производить сами за двадцать долларов. Пока все идет медленно, потому что нет достаточно ресурсов. Я, допустим, сам и электронщик, и 3D-моделист.

— Понятно, что такие разработки достаточно затратны. Приобретение компонентов, зарплата сотрудникам. Откуда вы берете инвестиции на разработку новых решений?

— Наша команда работает, так сказать, на энтузиазме. Мы берем заказы по цветной печати, по созданию роботов. Наша команда очень универсальна, мы можем делать сайты, игры, электронику, печатать и моделировать. Все эти задачи уже выполняются. На этом мы и зарабатываем. Когда нам необходимы какие-то модули или электроника для тестирования, мы находим аналогичные дешевые решения. Они менее качественные, но подходят для того, чтобы понять, как это все работает. В дальнейшем, конечно, у нас уже есть места, где можно купить именно качественное оборудование. А так, в принципе, сейчас обходимся своими средствами.

Я не первый, кто это делает. Я просто вышел, так сказать, на более высокий уровень развития конструкции и самой технологии. До меня протезы делали многие. Но 90% от них почему-то отказываются, забрасывают. У меня часто спрашивают, почему занимаюсь этим. Я не знаю, почему. Просто делаю.