Объять интернетное

В августе прошлого года в Казахстане был принят закон, согласно которому все интернет-ресурсы были причислены к СМИ со всей присущей ответственностью за публикации. 29 марта на пресс-конференции в Алматы журналистские объединения Казахстана выступили против цензуры в глобальной сети. Суть в том, что машина правосудия уже заработала, а интернет-пользователи так и не узнали — за что власти блокируют сайты. При обращении к Министерству юстиции, выясняется, что такая информация не разглашается, так как является «служебной». В итоге журналистами было послано открытое письмо правительству страны с целью выяснить, как определяются деструктивные интернет-ресурсы.

«Из официальных источников известно, что служба реагирования на компьютерные инциденты (CERT), в соответствии с этим законом уже начала работу по выявлению интернет-ресурсов деструктивного содержания. Однако критерии и методики, которые применяются для идентификации деструктивного контента этой организацией, а также правоохранительными, надзорными и судебными органами, недоступны ни владельцам интернет-ресурсов, ни редакторам веб-сайтов, ни модераторам», — говорится в письме.

«Методика определения деструктивных сайтов касается не только интернета. Это методика, которая проводит экспертизы публикаций, любых публикаций. Почему мы так взволновались? Этот вопрос не частный, этот вопрос общий, а для журналистики — принципиальный. Мы не знаем, где этот пограничный столб, который определяет, что здесь мы — законопослушные граждане, реализуем свое право на свободу мнений, а здесь мы — преступники, правонарушители, которые клевещут, подстрекают и так далее. Эти пограничные столбы спрятаны», — начала встречу президент фонда защиты свободы слова «Адил соз» Тамара Калеева.

В письме правозащитники, помимо оглашения методики исследования контента и критерий при блокировке сайтов, потребовали сделать обязательными меры досудебного урегулирования — оповещение владельцев интернет-ресурсов о наличии запрещенного контента с требованием убрать его, плюс прозрачность всех этих действий и информирование общественности о закрытых сайтах. «Вообще понятие «деструктивные сайты», само это определение стало часто использоваться после правительственного часа, проведенного АИС (экс-Агентство по информации и связи), где г-н Есекеев, отвечая на вопросы, активно использовал этот термин. А в основном этот термин применялся к каким-либо религиозным течениям или сектам. Сегодня у нас оказалось, что деструктивными могут быть и интернет-ресурсы, а на вопрос, как они будут определяться, мы так и не получили ответа», — сказал администратор форума zakon.kz Игорь Лоскутов. По его словам, способы проведения экспертизы никогда не были госсекретами. Тем не менее, в Министерстве юстиции журналистам помочь отказались, сославшись на «информацию служебного пользования». На пресс-конференции Игорь Лоскутов подчеркнул, что законом о госсекретах установлена четкая процедура: есть государственная тайна, есть служебная тайна и если какой-то информации присваивается гриф «служебная тайна», то проставляется штамп «секретно», никаких других понятий в законодательстве не предусмотрено.

По словам Галии Аженовой, с 2005 года специалисты центра независимой экспертизы по информационным спорам фонда «Адил соз», где она является руководителем, стали привлекаться аналогичным центром Министерства юстиции для создания методик определения сетевых оскорблений, разжигания розни и тому подобное. «В центре экспертиз эта методика называется «психолого-филологическая экспертиза», а у нас она называется «лингвистическая экспертиза». От названия ничего не меняется, но, во всяком случае, у нас всегда была совместная работа и почему этот документ скрывается, совершенно не понятно, тем более, если учесть, что сегодняшние специалисты центра судебных экспертиз — это ученики моих специалистов», — считает Галия Аженова.

«Живой журнал», как нам объяснили, тоже был закрыт по решению суда, однако, ребята из движения «За свободный интернет» раскопали информацию, что его закрыли гораздо раньше, чем было судебное решение. А где судебные решения по другим блокировкам сайтов? Мы работаем с судебной системой и у них на сайте выложены все судебные решения, и там этой информации нет. И из Верховного суда мы не получаем информацию и ни на каких других источниках судебной системы нет информации о закрытых сайтах», — рассказывает Тамара Калеева. Вот и получается, принять закон — приняли, а как он должен действовать на практике, никто рассказать не удосужился. В КНБ комментарий по этому поводу получить не удалось, в пресс-службе комитета телефонную трубку так никто и не взял.