Таир Каримов, КНАТОБ: технологии в поисках нового Паганини

Если вы думаете, что цифровизация театра — это проекции декораций, афиша на LED-дисплее и сайт c 3D-туром, то в интервью Таира Каримова, заместителя директора по художественной части Казахского Национального театра оперы и балета имени Абая, вас ждёт несколько открытий. В преддверии конференции Profit Culture Day, мы обсудили жизнь театра в новых реалиях и технологические решения, над которыми сейчас работает его менеджмент.

— Таир, как КазНАТОБ переживает сложные времена локдауна?

— Пандемия затронула всех, мир изменился и, я считаю, что как прежде уже не будет. Но наша главная задача остается неизменной — мы создаем творчество, популяризируем казахстанское искусство за рубежом и внутри страны. КазНАТОБ — это театр с большой историей, у нас уже больше 150 спектаклей, скоро начнется 88-ый театральный сезон. Сейчас сложно всем, общественная жизнь в мире периодически замирает, но мы понимаем вынужденность этих мер и эта ситуация подтолкнула нас на новые решения.

— Речь идёт об оцифровке ваших постановок?

— Не совсем. Мы понимаем, что не можем выступать, а наша аудитория не может прийти к нам. Но просто показывать обычные оцифрованные записи наших постановок с углом обзора в 270 градусов — значит повторяться, не делать ничего уникального. Это есть везде. Мы же хотели пойти немного дальше и предоставить такой сервис, когда человек может виртуально перенестись в наш зал. И мы стали работать над проектом «Опера и Балет VR», сейчас уже сформировали демо-версию.

Что из себя представляет этот продукт? Человек, сидя дома, может взять виртуальную гарнитуру, зайти на нашу платформу и в формате 360 градусов оказаться в нашем зале, наполненном зрителями и эмоциями. У него уникальное место, он может частично заглянуть в оркестровую яму, он видит, как перелистываются страницы партитуры, как играют разные секции музыкантов, может оглянуться и посмотреть на зрительный зал, который в конце кричит «Браво!» и, конечно, видит всё, что происходит на сцене. Это уникальный продукт, у которого нет аналогов.

Кроме того, мы начали вести переговоры с авиакомпанией Air Astana, чтобы внедрить наш продукт для пассажиров бизнес-класса, сейчас находимся в процессе обсуждения деталей сотрудничества.

— А как технически вы осуществляли эту запись?

— У нас есть специальная группа, которая занималась этим проектом. Ведь здесь много важных деталей, нюансов, от которых зависит качество. Важно правильно расставить микрофоны, камеры. Мы делаем это в режиме live, без дублей.

Честно сказать, несколько раз мы отказывались от этой идеи в силу разных проблем. Например, перегревается камера, улавливается не тот звук, который требуется, засвечивается кадр, нет фокуса, экспозиции. Но мы работали над этим, и с каждым разом получалось всё лучше и лучше. На данный момент отснято две моно-оперы и балет «Спартак».

Теперь мы знаем все нюансы процесса и, скорее всего, выйдем на 10 опер и 10 балетов в сезон. И таким образом станем первой площадкой среди театров, которая предоставляет такую возможность.

— Какие ещё проекты будут оцифрованы?

— На сегодняшний момент остро стоит вопрос оцифровки нашего нотного материала. Ноты ведь печатают не на обычных листах А4, у них специальный формат, который не все машины могут копировать. А с каждым представлением они ветшают, рвутся, вытираются. У каждого дирижера свое видение произведения, корректуры, замечания. Всё это музыканты должны записывать в нотах, что с каждым разом сильно ухудшает сохранность нотного материала. А есть вообще ноты в единственном экземпляре и нельзя допустить, чтобы они испортились. Это не суперсложная в технологическом плане задача, но она для нас сейчас актуальна.

Я бы хотел рассказать об одном по-настоящему уникальном проекте, над которым мы работаем.

— Интересно, в чем его уникальность?

— Это проект Orchestra VR. Идея проекта родилась примерно 2,5 года назад, расскажу предысторию. Я музыкант в третьем поколении, вся моя семья связана с культурой и искусством, и вот как-то мы с друзьями-коллегами обсуждали такой вопрос: «Почему в мире нет второго Паганини?» И пришли к выводу, что просто нет базы, инструментов, которые могли бы с лёгкостью выявлять и культивировать такой дар. Нужен сервис, который мог бы легко идентифицировать талант и помочь ему в становлении. Вся проблема состоит в следующем: весь учебный процесс настроен таким образом, чтобы с самого начала обучения музыке воспитать солиста, но в итоге солистами становятся менее 0,01%. Это тяжелый труд, который требует постоянной подготовки, работы над собой, умения презентовать себя, коммуницировать, строить нетворкинг. Это большая работа, которая начинается в детском возрасте, невозможно стать солистом в 50 лет.

Но попасть на сцену, чтобы солировать с оркестром, очень сложно: оркестров мало, обучающихся много и все они хотят играть. К примеру, в Алматы есть более 10 ДМШ, две специализированные школы, колледж, училище, консерватория. Предоставить возможность каждому из учеников сыграть с оркестром по несколько раз в год не получится. Не хватило бы всех оркестров России выполнить данную задачу для музыкантов Алматы. Оркестр не может играть 1000 концертов в месяц для каждого из учеников. Конечно, если вы успешный и пробивной, у вас хороший учитель, вы попали в нужное место в нужное время — у вас получится сыграть с оркестром один раз, в лучшем случае — два. Но даже если музыканту повезло и ему дают три репетиции с оркестром, а это 50-60 взрослых музыкантов, из-за этой эмоциональной стрессовой обстановки он первую репетицию просто теряет. Вторая более-менее получается, а потом уже он выступает перед 700-800 слушателями и у него нет возможности отмотать что-то назад, начать всё заново с первой ноты. И чаще всего люди не показывают и 50% своей подготовки, потому что не могут справиться с волнением. Есть, конечно, уникальные музыканты, которые могут сыграть даже лучше, чем на репетиции, но их единицы.

Сейчас в системе образования оркестр заменяется концертмейстером: как правило, это малоэмоциональная женщина, которая на клавире пытается сымитировать звуки и вообще масштаб оркестра. Но она не может полноценно это передать, вообще клавир не может передать звуки флейты, трамбона или там-тама. А это очень важный момент.

Все эти и многие другие проблемы сподвигнули нас на создание уникального проекта — виртуального оркестра, с которым музыканты могли бы репетировать сколько и когда захочется. Человек может зайти на нашу платформу, надеть виртуальные очки, и он будет окружен оркестром. Мы можем заполнить зал зрителями, можем сделать соответствующую обстановку вокруг: например, если он исполняет произведение эпохи импрессионизма, его будут окружать живописцы этой эпохи — Моне, Дега, Ренуар.

Мы решили сделать такое виртуальное присутствие, симуляцию, при помощи которой юные музыканты смогли бы оттачивать своё мастерство. Тут можно сыграть одно и то же хоть сто раз, отмотать назад и сыграть снова, чего невозможно сделать на репетиции с живым оркестром.

Мы планируем привлечь большое количество оркестров по всему миру для участия в этом проекте, благодаря чему музыкантам можно будет выбирать для репетиций разные коллективы. А еще в дальнейшем хотим внедрить систему мобильного варьирования темпа, то есть когда музыкант замедляет темп — аудио и видеофайлы тоже пропорционально его темпу замедляются. И наоборот.

Это образовательный проект для детей и студентов, профессионалов и любителей. Именно поэтому мы идём дальше, и уже записали много квартетов, камерной музыки, таким образом расширяя потребности музыкантов. Дальше мы хотим привлечь театры, чтобы люди пробовали играть соло-номера. С помощью нашего решения вы можете сесть в оркестровую яму на место первой скрипки, привыкнуть к дирижёру, его интерпретации, — таким образом при живом выступлении время на притирку и оттачивание будет сведено к минимуму, и вы сможете показать всё свое мастерство.

— Где будут храниться все эти файлы? Вы думаете над созданием своей площадки?

— Пока тестовая версия размещена на базе хостингов Vimeo и YouTube, но через месяц у нас будет запущен сайт со всеми инструментами, он будет в открытом доступе. Мы хотим посмотреть на рецензии и фидбек. Конечно, что-то надо будет модернизировать и исправлять — мы к этому морально готовы.

— А вообще, на глобальном рынке есть подобные сервисы?

— Именно таких продуктов на рынке нет, мы анализировали, пытались понять, какие уже есть наработки. Есть похожее приложение во Франции, в Великобритании, в Америке. Но это либо проекты с электронными звуками в виде сэмплов с неживым звуком, либо живой звук, но некачественное исполнение, с которым сложно заниматься. Я считаю, здорово, что мы можем предложить такой глобальный продукт, когда кто-то на другом конце земного шара может зайти на нашу казахстанскую платформу и получить такую возможность.

— А как вы собираетесь монетизировать этот проект?

— Часть сервиса будет бесплатной, а часть будем сразу монетизировать. Один из вариантов развития — хотим создать свой токен на базе блокчейна waves или Эфира и пустим в криптосообщество.

— Прогрессивно. А вы не задумывались в таком случае над форматом NFT?

— В чистом виде нет, но у нас есть проект, связанный с классическим инвестированием в предметы искусства. Как вы возможно знаете, у нас есть благотворительный фонд поддержки нашего театра и один из его проектов — создание музыкальной коллекции инструментов. Мы сделали предложение инвестиционным компаниям, чтобы их клиенты диверсифицировали свои портфели, вкладывая не только в бездушные металлы, акции или недвижимость, а могли инвестировать и в музыкальные инструменты. Мы их даём нашим топовым музыкантам, инвестор не платит издержки за амортизацию и инструмент «живёт».

Понимаете, скрипка не должна просто лежать в сейфе, — она высыхает. Даже на знаменитой скрипке Паганини, которая находится в музее Генуи, один раз в год играет победитель музыкального конкурса. Это делается и для того, чтобы музыкант прикоснулся к творчеству великого мастера, и в то же время для того, чтобы скрипка не рассохлась. На инструменте нужно играть, иначе он затухает.

Таким образом, мы с помощью нашей экспертизы хотим привлечь инвесторов. Это очень тонкий рынок, здесь легко нарваться на подделку, даже 90% музыкантов не смогут узнать подлинник.

— Будете ли вы дополнять ваш сайт мобильным приложением и собственной системой онлайн-покупки билетов?

— Да, пока мы действовали через агрегатора, однако с нового сезона хотим запустить собственную онлайн-систему продаж, формируем сейчас собственную базу. Приложение тоже есть, но оно требует доработки. Мы представлены во всех соцсетях, стараемся быть открытыми.

— Вы знаете, признаюсь, думала, что цифровизация театра — это в основном о декорациях, проекциях, LED-дисплеях, — не ожидала услышать столько интересного. И всё же, внедряете эти традиционные цифровые решения?

— Да, у нас до сих пор рядом с театром висят традиционные афиши, но скоро мы их заменим на LED-экраны, на которых будем анонсировать предстоящие события. Что касается декораций, у нас есть два проектора, которые мы в последнее время всё чаще используем. С одной стороны, в театр люди приходят, чтобы оторваться от экранов гаджетов, подышать этим воздухом, увидеть декорации, созданные вручную, а не проекции. А с другой стороны, приходит новое поколение, которому нужны эти эффекты, поэтому мы и варьируем, чтобы угодить и взрослому, и юному поколениям. В этом плане мы и консерваторы, и новаторы. Мы исполняем произведения, которые были написаны 250-300 лет назад, прикасаемся к первоисточнику, чтим и пытаемся сохранить традиции, а с другой стороны, пытаемся поставить современную хореографию на классические произведения.

Тем не менее, сейчас мы планируем концерт, в котором будет соединена классическая музыка Антонио Вивальди с электронной музыкой приглашённого из Москвы диджея, синэргия классической и электронной музыки. Это первый такой амбициозный проект, которым мы хотим привлечь новую для нас аудиторию.

Возможно, внедрим в наши операционные процессы CRM-систему. Но нужно дать нашим возрастным коллегам время, они знают очень много по-настоящему уникальных вещей, тонкостей, но всё это исключительно в их голове — это сложно оцифровать. Нам нужно очень грамотно и умело совмещать знания, опыт и традиции с новейшими технологиями.