Царь горы

Тема ставок интерконнекта, то есть тарифа, который оплачивают операторы сотовой связи друг другу за подключение своего абонента к абоненту другой сети, совершенно не новая. Когда шведский дискаунтер «Теле2» зашел в начале 2010 года в Казахстан, представители компании не раз говорили, что ставки интерконнекта в Казахстане будут снижены до крайне низкого значения. Причем говорили об этом настолько уверенно, что создавалось ощущение, будто этот пункт оговаривался при продаже оператора «МТС» (бренд «Neo», компанией владел «Казахтелеком», входящий в госхолдинг «Самрук-Казына»). Однако в дальнейшем от двух основных игроков — «GSM-Казахстан» (бренд «Kcell») и «КаР-Тел» (бренд «Beeline») — новичку удалось добиться лишь согласия на незначительное и постепенное снижение ставок интерконнекта. Просуществовав некоторое время в этой агрессивной среде, «Теле2», похоже, снова готов встать на тропу войны.

О том, почему для «Теле2» ставка интерконнекта столь важна, «Эксперт Казахстан» поговорил с президентом «Теле2 Казахстан» Андреем Смелковым, который полагает, что речь идет о грубом ограничении конкуренции.

— Итак, поясните нашим читателям еще раз, почему вы считаете, что речь в данном случае идет об ограничении конкуренции?

— Понимаете, для двух компаний, которые совокупно держали 93% рынка по выручке в 2011 году, не играет никакой роли, какая ставка интерконнекта установлена. У них идет обмен большим объемом трафика между собой, они платят друг другу. Эти доходы наращивают показатели их выручки. Но точно так же велики и их затраты на оплату чужого трафика. То есть чистой прибыли там или нет, или она небольшая. Но обороты надуваются. Если ставка интерконнекта снизится в три-четыре раза, то и выручка от этого направления тоже снизится. Что, наверное, не очень понравится акционерам. Но реального негативного влияния от снижения ставки никакого быть не может, что бы они ни говорили. У них дельта по трафику между собой нулевая или мизерная. Ненулевая дельта у них с нами, с «Алтелом», поскольку меньшая абонентская база, разумеется, генерирует больше трафика на большую базу, чем в обратном направлении. При ставке 15,02 тг мы каждый месяц остаемся должны «Билайну» и «Kcell» огромные суммы. Хотя мы маленький оператор. У нас итак с прибыльностью пока не все хорошо. Наши операционные расходы выше, чем наши операционные доходы. И плюс мы еще платим большие деньги этим двум игрокам. Непонятно за что.

— Если не ошибаюсь, они говорят, что речь идет об оплате за пользование их инфраструктурой. «Казахтелеком» же тоже берет деньги за пользование своими каналами, когда обеспечивает транзит чужого трафика.

— Случай с GSM-сетями другой — это другого рода телеком. Что такое интерконнект по сути? Есть два коммутатора. Между ними протянут оптоволоконный канал. Портов на коммутаторах на самом деле много. Оптоволокно способно пропускать огромные объемы трафика. Снижая ставку, мы просто позволяем нашим абонентам общаться между собой.

— Операторы тратят электричество, происходит какой-то износ оборудования, зарплаты специалистов опять-таки… Все-таки чисто с точки зрения бизнеса там есть издержки. Другое дело, на каком они реально уровне находятся.

— Я не спорю, можно найти аргументацию в защиту существующих ставок. Но самый большой нонсенс состоит в том, что мы, например, берем с абонента 8 тг за звонок, а наши издержки по нему составляют 15 тг. И то же у наших конкурентов, предлагающих примерно такие же тарифы. Но у них это все компенсируется взаимной оплатой. А у нас — нет. Как в этой ситуации выживать маленькому игроку? Если бы у нас не было хорошей финансовой поддержки от акционера, мы бы давно уже прекратили свое существование. То есть получается, что игрок, который систематически снижает цены на связь в стране, делая благо для ее граждан и понуждая тем самым снижать тарифы и других игроков, оказывается в заведомо проигрышном положении. На самом деле то, что мы зашли на рынок, изменило его радикально. Мы предложили низкие тарифы — и стоимость минуты разговора благодаря нам упала у всех. Но если бы нас не было, все оставалось бы на своих местах. А дорогой интерконнект — это некий искусственный барьер для развития конкуренции.

— Когда вы заходили на рынок, вас этот вопрос и тогда должен был волновать. Насколько я помню, и у нас выходило несколько статей по этому поводу. То есть вы уже тогда должны были понимать масштабы проблемы.

— Вы знаете, у нас бизнес-план сверстан по худшему сценарию, в соответствии с которым эта ставка вообще снижаться не будет. Даже при таком раскладе у нас хватает финансирования, чтобы выйти на точку безубыточности. Разумеется, такой путь будет более долгим и сложным. Тем не менее мы считаем, мы уверены в этом на 100%, что государство должно регулировать данную ставку, помогать новым игрокам заходить на рынок и тем самым повышать конкуренцию. С точки зрения акционера, разумеется, более долгий выход на точку безубыточности — это десятки миллионов долларов инвестиций. Что делает инвестирование в Казахстан в целом менее привлекательными занятием. Хотя я не понимаю правительство. Держать ставку на существующем уровне — это значит топтаться на месте. Она сдерживает развитие отрасли. В Казахстане самая дорогая связь в СНГ. Средняя стоимость разговора за минуту в 2011 году составила 10,3 тенге. В России этот показатель на 35% ниже — 6,7 тенге. В Киргизии на 74% ниже — 2,7 тенге. На Украине и в Узбекистане на 85% ниже — 1,6 тенге. Почувствуйте, как говорится, разницу. Все это следствие слабой конкуренции.

— Другие операторы приведенные вами цифры объясняют тем, что у нас уникальная ситуация: небольшое население, распыленное по огромной территории. Тем, что в РК традиционно нет разделения на зоны, как в других странах. Звонок в Алматы и в Атырау тарифицируется одинаково. Поэтому и издержки выше.

— Это все от лукавого. Давайте обратимся к цифрам. EBITDA «КаР-Тел» по итогам первого квартала 2012 года включительно составил 47,8%. А всей группы «Билайн» в то же время — 40,2%. EBITDA «GSM-Казахстан» за этот период — вообще 59,2%. Это данные из их же отчетов. А вот, например, показатель крупнейшего мирового игрока Vodafone — 31.5%. У российских операторов «Мегафона» и МТС EBITDA составляет 41,6% и 41,8% соответственно. То есть нашим ужаться еще явно есть куда. GSM-Казахстан и КаР-Тел на самом деле имеют сверхдоходы. Если они снизят цены на связь, да, маржинальность их бизнеса упадет, но и с 40% EBITDA можно жить, и все будут счастливы. Естественно, экстраприбыль никто терять не хочет и два составляющих олигополию игрока делают все возможное, чтобы интерконнект не снижать.

— Они же припоминают историю с европейскими операторами, которых ценовая конкуренция довела до того, что у них не осталось средств на реинвестирование и развитие. И, мол, у нас может случиться то же.

— Вы знаете, я на одной из пресс-конференций показывал презентацию, где тоже демонстрировалась EBITDA операторов, и сколько CAPEX (англ. CAPital EXpenditure — капитальные расходы. — «ЭК») они вложили в сети. И там видно, что все эти инвестиции в сети 3G, которые сейчас развертываются, уже давно окупились и даже вложения в еще находящиеся в планах 4G — тоже. Сейчас эти игроки просто получают чистую прибыль. Все окупается, на все у них денег хватает. Некоторые компании говорят, что у них в Узбекистане невыгодный бизнес. Но тоже почему-то вкладывают в этот рынок сотни миллионов долларов, и никто оттуда не уходит. Хотя цены там в 6,5 раза ниже, чем у нас. Не надо прибедняться. Отрасль останется привлекательной даже при радикальном снижении цен.

— «Теле2» ведь сравнительно недавно начала экспансию в Россию. Какая там ситуация со ставкой интерконнекта?

— В России ставка существует уже долгое время, и она равна 4,8 тенге, если считать в казахстанской валюте. Она такая получилась без всякого принуждения. Регулятор не влияет на эту ставку, поскольку она нормальная. В том числе и «Теле2» она устраивала, когда мы в РФ заходили. Мы предлагаем по аналогии ставку сделать и в Казахстане около 5 тенге. Мы по этой ставке работаем с «Алтелом». И никаких у нас проблем друг с другом нет. Мы несколько раз делали предложения и Kcell, и Beeline. Посылали письма. Но в ответ получили отказ.

— Операторы говорят, что снижение ставки приведет к снижению их доходов и, как следствие, казна недособерет налогов.

— Есть прекрасный пример — Турция. Там тоже регулятор принял решение о принудительном радикальном снижении ставки, когда заходил новый игрок. Существующие игроки вопили, что доход упадет, отрасль станет убыточной, меньше будет идти налогов в казну. В реальности ставка интерконнекта снизилась, а объем услуг вырос из-за падения цен. Каждый из игроков в итоге нарастил объемы и по выручке, и по прибыли. Все остались в шоколаде. В том числе потребители, получившие более дешевые цены. Да, это подстегнуло конкуренцию, заставило искать новые способы зарабатывать, вводились новые сервисы, продвигался мобильный интернет и так далее. Как бы то ни было, никакой катастрофы не случилось, а, скорее, наоборот. И действующая ставка там сейчас — 2,8 тенге. На самом деле и в Казахстане уже есть статистика. 1 января 2011 года ставка была снижена на 20%. И за 2011 год среднее количество минут разговора в месяц выросло на 14%, стоимость за минуту снизилась на 16%. Выручка «Kcell» выросла на 18%, «Beeline» — на 9%. На самом деле снижение ставки приведет к росту налоговых сборов для государства, к росту ВВП. Хотя наши оппоненты все ищут аргумента. Они ангажировали GSM-ассоциацию, которая как-то сделала презентацию, где имелись слайды, показывающие, что есть страны, где ставки интерконнекта еще выше, чем в Казахстане…

— То есть такие страны все-таки есть? Вы не помните какие, случайно?

— Сейчас не припоминаю. Кажется, упоминалась Австралия. Но на самом деле, мне кажется, Казахстану нужно ориентироваться на страны СНГ в этом вопросе. В России, Узбекистане, Киргизии ставки в разы ниже.

— Можно ли посчитать, сколько от оборотов потеряют лидеры, если ставка снизится до чаемых вами 5 тенге?

— Посчитать можно. Но опять-таки повторяю: по опыту Турции — все это падение компенсируется за счет наращивания объема услуг. Так что зачем? Если даже произойдет у кого-то снижение выручки на 10-15% — это не катастрофа. Тем более что на прибыльность это не влияет.

— Сейчас на месте руководителей двух ваших конкурирующих компаний любой здравомыслящий бизнесмен удерживал бы как можно дольше ставку интерконнекта, чтобы не дать вам нарастить долю, а сам постепенно снижал тарифы до вашего примерно уровня, чтобы убить ваше ценовое преимущество.

— Совершенно верно. Я встречался с одним из руководителей «Билайн». И он мне честно сказал: «Андрей, я буду делать все возможное, чтобы препятствовать вашему развитию». То есть не расширять стык интерконнекта, чтобы нашим абонентам было сложнее дозваниваться до их абонентов — и чтобы наши клиенты из-за этого грешили на качество нашей связи. Не меняться с нами позициями. И так далее. Это нормальная конкуренция. Но надо понимать, что наша абонентская база стремительно растет. Мы уже не маленький «Neo». У нас сейчас не один миллион абонентов. Создавая таким образом препятствия, они вредят в том числе и себе. То, что мы постоянно говорим о дороговизне связи в Казахстане, об олигополии, наносит вред их репутации. Их абоненты начинают воспринимать их как дорогих операторов. На самом деле они сами согласны с тем, что ставка неадекватная. Дмитрий Кромский, бывший руководитель «КаР-Тел» (работает под брендом «Beeline») и нынешний вице-президент «Вымпелкома» по СНГ, человек, которого я очень уважаю, в своем интервью веб-сайту comnews.ru 25 мая 2010 г. сказал: «В Казахстане достаточно сложно играть в демпинг — там самая высокая среди всех стран СНГ цена интерконнекта». А вот представитель TeliaSonera, акционера «GSM-Казахстан\Kcell», вице-президент по работе с госорганами этой компании Клаес-Горан Сунделиус…

— Он тоже согласен?

— Мы с ним вместе участвовали в конференции при Стокгольмской школе экономики, оба там выступали. У меня была тема развития конкуренции в Казахстане. Пользуясь таким случаем, я публично задал ему вопрос: «Что вы думаете о ставках интерконнекта в целом?» На это он, может быть, будучи не совсем подготовленным, ответил, что эти ставки как таковые должны снижаться, а в идеале быть равны нулю. То есть все, в принципе, признают, что ставки слишком велики. Но когда мы начинаем вести диалог с операторами, позиция другая. Когда объявлялось, что мы достигли соглашения о том, что ставки интерконнекта снизятся на 10—15%, это подавалось как устраивающее всех решение. На самом деле речь шла о тех пределах, до которых согласились сдвинуться наши конкуренты. Однако этого совершенно недостаточно. Есть план, по которому в течение нескольких лет будет происходить снижение на 10—15%, и такими темпами к 2020 году мы придем к 10 тенге за минуту.

— Чего вы ждете от государства?

— Если Министерство связи издаст приказ о максимальной ставке, все операторы, я думаю, подчинятся. Точно так же, как они сделали, когда, допустим, вышел указ о шаге тарификации. Мы ждем адекватной реакции от государства. Прецедентов такого рода в мире масса. В Испании отраслевой регулятор приказал операторам снизить ставку на 73%, во Франции — на 75%, в Италии — на 40%. Если такой же приказ появится в Казахстане, все продолжат нормально, цивилизованно работать. И будут, наверное, больше конкурировать, вместо того чтобы заниматься обвинением друг друга. Позволю себе к месту процитировать министра Аскара Жумагалиева, который 13 июня на заседании правительства сказал следующее: «Все-таки с этими тарифами на интерконнект надо работать именно государственным органам с точки зрения анализа себестоимости и их понижения».

— Под госорганами он мог иметь в виду и Агентство по защите конкуренции.

— АЗК сделало попытку внести «GSM-Казахстан» и «КаР-Тел» в реестр доминантов. На данное решение эти операторы подали в суд. Сейчас дело находится в суде, и сколько оно там будет находиться, одному богу известно. Хотя решение вполне обоснованное — два доминанта на рынке имеются, и понятно, что основной объем трафика идет через них. Г-н же Жумагалиев сказал, что министерство наняло компанию для экспертизы ставок интерконнекта, в сентябре появятся результаты данного исследования. Но что будет дальше — ясности в этом нет. С моей точки зрения, все это не требует такой огромной работы. На самом деле в мире есть примеры, когда государство при заходе нового игрока и когда виден перекос трафика, вводит ассиметричные ставки интерконнекта. Просто для того, чтобы стимулировать конкуренцию. Например, когда «Теле2» заходил в Норвегию, ему сделали льготную ставку. Спустя строго оговоренное время — два-три года — ставки уравниваются. Вне зависимости от того, вырос или не вырос новый оператор.

— То есть, на ваш взгляд, для вас и для «Алтела» нужно ввести нечто подобное?

— Ну все-таки «Алтел» гораздо дольше нас работает на рынке, хотя, конечно, находится в похожей ситуации. Если честно, на ассиметричную ставку я и боюсь надеяться, поскольку это фантастика, сказка. Нам бы хотя бы снижение ставки интерконнекта получить. Это справедливо и должно быть сделано. Об этом и президент, и премьер, и министр связи говорят. Но министерство, вместо того чтобы отрегулировать барьер для конкуренции, регулирует у нас цены для конечного потребителя. Что вообще нонсенс: диктовать коммерческим компаниям цены, которые они должны устанавливать на свой продукт. Вы уберите барьеры для конкуренции — цена сама и снизится. Если АЗК выяснит, что кто-то является доминантом на рынке и между ними сговор, и иначе быть на этом рынке никак не может, тогда, пожалуйста, вводите тарифы. Но устанавливать нормы по розничным ценам — это неправильно.