Смарт-кошельки: поддержать инновации или строго регулировать? Где золотая середина?

За последнее десятилетие и с тех пор, как Apple «переизобрели телефон», смартфоны, а следом и мобильные приложения, ворвались в нашу жизнь штурмом. Среднестатистический пользователь в среднем скачивает более 90 приложений. Теперь смартфоны используются как личный кошелек с собственным идентификатором, паролем и всевозможными программами лояльности. Клиент — владелец умного кошелька — оплачивает самые популярные онлайн-сервисы, такие как доставка еды, бронирование поездок и отелей, покупка билетов в кино или заправка автомобиля на АЗС. Сам процесс оплаты производится быстро и легко, в том числе с помощью чтения QR-кода. Кроме того, клиент мотивирован кэшбэком на баланс, возможностью делиться деньгами со своими близкими, т. е. совершать денежные переводы p2p с помощью месенджера, либо осуществлять дистанционные платежи за шопинг своей супруги.

С другой стороны, МСБ (или мерчанты) также участвует в B2B-транзакциях наряду с B2 °C-сделками, принимая во внимание удобный и дешевый способ приема платежей, а также продвижение своего товара или услуг на предоставляемой платформе, доступные маркетинговые инструменты, включая интеграцию собственных бонусных программ, размещение рекламных акций, получение бизнес-аналитики и т. д.

Все эти факторы отражаются на росте использования интернет-оплаты и платежных сервисов, увеличивающейся из года в год сумме безналичного оборота, количестве выпущенных платежных карт, а также стабильной тенденции отказа от наличного расчета, что заставляет государство принимать и внедрять программы стимулирования безналичных форм оплаты и рассматривать инициативы бизнес-сообщества по пересмотру закона о платежах и платежных системах.

Будучи юридическим советником одного из таких относительно успешных проектов смарт-кошелька на протяжении двух лет, хотелось бы поделиться своими впечатлениями и выводами.

Так сложилось, что смарт-кошельки традиционно являются продуктами стартап-проектов, команд разработчиков, маркетологов и продажников, гибких и способных на быстрое принятие решений, но со скромным бюджетом и предпринимательским опытом. Либо представителей крупного бизнеса, имеющих и финансовые, и человеческие, и административные ресурсы, но менее адаптивными к быстро меняющимся потребностям пользователей и более сложными схемами бизнес-процессов.

Почему эта статья озаглавлена вопросом поиска золотой середины? Политика государства должна сочетать в себе метод «кнута и пряника» касательно участников регулируемых общественных отношений. Иными словами, навязывать строгие и неукоснительные правила игры, жесткие меры ответственности, предъявлять определенные требования к деятельности, но при этом оказывать меры поддержки бизнеса, будь то налоговые преференции, всевозможные обучающие программы «прокачки» стартапов (акселерация, инкубаторы), рекламно-информационная поддержка, стимулирование пользователей и т. п.

В конечном итоге идеального сочетания таких мер, должно быть состояние, где все участники игры остаются довольными: пользователь удовлетворен сервисом и может выбирать лучшего на его взгляд поставщика; бизнес выходит на безубыточность и способен привлекать инвестиции; государство максимизирует объем безналичного оборота, исключает наличные расчеты, таким образом выводя малый и средний бизнес из тени, увеличивает поступления налогов в бюджет, а также добивается прозрачности бизнес-операций и держит рынок на контроле, — то есть появляется устойчивое понимание, что никто из участников не будет идти на нарушение установленных требований.

Сложность вопроса, очевидно, состоит в том, что участники рынка смарт-кошельков, по описанию, прямо противоположны друг другу: один может быть небольшим стартапом, состоящим из группы энтузиастов без финансовой поддержки, без опыта управления проектами, без административного персонала (юристов, бухгалтеров, кадровиков), тогда как другой может быть продуктом банка. Здесь и финансирование, и персонал, и другие ресурсы.

Кроме того, сущность самого смарт-кошелька заключается в том, что с одной стороны сочетает в себе одновременно элементы инновации, программного обеспечения и информационно-коммуникационных технологий, а с другой стороны — элементы финансовых взаимоотношений, платежей и расчетов, что, традиционно являясь предметом банковской сферы, подлежит строгому регулированию, в том числе, например, наличие обеспечения финансовых операций в виде собственного капитала.

Следовательно, наше законодательство, так или иначе затрагивающее деятельность операторов смарт-кошельков, устанавливает для них рамки вместо создания условий. И в такой ситуации соблюдать законодательство в точности могут только отдельные смарт-кошельки, другим необходимо либо ограничивать свои возможности, либо искать «другие варианты».

В доказательство существования таких рамок и отсутствия условий, рассмотрим несколько примеров.

Так или иначе, все смарт-кошельки предназначены для осуществления расчетов, следовательно, оказываемые ими услуги являются платежными, к коим Законом о платежах относятся:

1) услуги по приему наличных денег для осуществления платежа без открытия банковского счета отправителя денег;
2) услуги по реализации электронных денег и платежных карточек;
3) услуги по приему и обработке платежей, совершаемых с использованием электронных денег;
4) услуги по обработке платежей, инициированных клиентом в электронной форме, и передаче необходимой информации банку для осуществления платежа и (или) перевода либо принятия денег по данным платежам.

Только указанные виды платежных услуг могут осуществляться операторами смарт-кошельков (платежными организациями) самостоятельно без посредничества между клиентом и банком. Тем не менее, банки имеют самое центральное значение при оказании четвертого вида услуг, а также системы электронных денег строятся вокруг банков-эмитентов, которыми эти самые электронные деньги выпускаются и погашаются. А первый вид услуг связан с наличным оборотом, к которому смарт-кошельки по природе не имеют отношения.

В то же время закон запрещает оказание платежных услуг без лицензии Нацбанка или регистрации в качестве платежной организации, что вынуждает операторов смарт-кошельков проходить процедуру регистрации, чтобы хоть как-то легитимизироваться. Нет необходимости вдаваться в детали процесса регистрации, только отметим, что процесс рассмотрения заявки носит исключительно документальный характер и часто от регулятора получают формальные незначительные замечания и документы сдаются по новой. Учитывая довольно длительные сроки рассмотрения (10 рабочих дней), процесс регистрации может занять до трех месяцев.

Поэтому некоторые операторы смарт-кошельков не спешат с регистрацией и регулируют свою деятельность на основе собственно разработанной публичной оферты, основанной на гражданском праве, центральное место в котором занимает договор поручения. Платежные услуги здесь заменены приемом оператором денежных средств пользователя по поручению и в пользу продавца. Сам по себе факт хранения оператором денежных средств, внесенных пользователем на его лицевом счете (личном кабинете, электронном кошельке, эккаунте) либо на лицевом счете продавца, средств, полученных от пользователей в оплату сделок купли-продажи товаров и услуг, иногда даже называется предоплатой пользователя за будущие покупки. Таким образом, денежные средства любого клиента пребывают в статусе кредиторской задолженности оператора со сроком до востребования. Зачастую подменяя одни понятия, предусмотренные законом (нормами прямого действия), другими, операторы смарт-кошельков должны понимать, что принимают на себя риск ответственности. Как сказал мне партнер одной юридической фирмы, такие действия, при наличии соответствующего материального ущерба, могут расценить по статье «Незаконная предпринимательская деятельность».

Кроме того, юристы одного банка пришли к такому заключению:

В соответствии с Законом «О банках и банковской деятельности», к банковским операциям не относится прием от потребителей наличных денег в оплату за предоставляемые услуги, кроме финансовых, осуществляемых поверенным, действующим от имени и по поручению доверителя (поставщика услуг) на основании договора поручения, в том числе через электронные терминалы. А согласно Закону о платежах к платежным услугам относятся услуги по осуществлению переводов денег без открытия банковского счета. Указанные услуги оказываются при наличии лицензии Нацбанка, то есть исключительно банками. Из чего, согласно расширительному толкованию банковских юристов, следует, что оператор может принимать деньги в безналичной форме только при наличии лицензии Нацбанка, то есть оператор должен превратиться в банк.

Существенным недостатком системы электронных денег является их ограниченность в использовании субъектами бизнеса. По требованиям закона, принятые ими от граждан платежи в виде электронных денег подлежат погашению банком-эмитентом путем перечисления на банковский счет. Таким образом, бизнес принимает пассивное участие в системе, хотя все смарт-кошельки заинтересованы в активном вовлечении бизнеса в свои обороты, а вовлечь бизнес оказывается непростой задачей, не предлагая ему какие-либо «плюшки» в ответ. Чтобы бизнес принимал активное участие в обороте электронных денег, ему следовало предоставить право использовать их в качестве платежного средства для расчетов с другим субъектом бизнеса (B2B-платеж): например, розничный продавец с оптовым поставщиком.

А пока операторам смарт-кошельков для соблюдения закона и с целью недопущения выхода субъектов бизнеса из системы, приходится подключать электронные деньги только для переводных операций между пользователями или для оплаты в пользу субъектов бизнеса, которые сами требуют от операторов наличие лицензии Нацбанка (например, компании госсектора). Для самих операций B2 °C используются условия публичной оферты, а в промежутке между двух систем операторы, будучи одновременно агентами банков-эмитентов, выкупают электронные деньги у пользователей, конвертируя их в обычные денежные средства.

В качестве альтернативы электронным деньгам, согласно Закону о платежах, некоторые смарт-кошельки обращают взоры на Международный финансовый центр Астана с его собственной юрисдикцией, правовой системой и законодательством. В рамках МФЦА действует так называемая Регуляторная Песочница, которая рассматривает финтех-инновации, тестирует их и принимает решение о принятии законодательства, для их дальнейшего функционирования. Конечно, участие в данной песочнице не гарантирует принятие законодательства в МФЦА для решения вопросов смарт-кошелька, к тому же условия оказания услуг накладывают на операторов дополнительную финансовую нагрузку в виде предоставления обеспечения клиентских денег в пропорции один к одному. Тем не менее, МФЦА рассматривается как альтернативная площадка, в которой смарт-кошельки вынуждены запускаться, учитывая ограничения, установленные действующим законом Казахстана.

Государство принимает попытки дать толчок развитию инноваций, в том числе путем предоставления налоговых льгот для участников международного технологического парка «Астана Хаб». При этом смарт-кошелькам пришлось столкнуться с дилеммой. Дело в том, что одним из требований к налогоплательщикам, пользующимся указанными льготами, должно быть получение доходов исключительно от приоритетных видов деятельности в области информационно-коммуникационных технологий. В противном случае, к участникам «Астана Хаба» применяется общеустановленный порядок налогообложения.

Будучи участниками хаба, одновременно лицензированные смарт-кошельки входят в реестр платежных организаций Нацбанка, оказывающих платежные услуги, связанные с использованием электронных денег.

Виды деятельности участников хаба, предусмотренные Налоговым кодексом, и виды платежных услуг, предусмотренные Законом о платежах, являются исчерпывающими и вообще друг с другом не стыкуются.

Таким образом, фактически операторы смарт-кошельков находятся в подвешенном состоянии: с одной стороны, они имеют возможность оптимизировать свои налоги, получая доход только от хабовских видов деятельности, но при этом, если это не разработка и поддержка софта, они берут на себя риск потери платежной лицензии. С другой стороны, получая доход от оказания платежных услуг, они рискуют потерять льготы.

Налоговая служба при постановке такого вопроса не оказывает какой-либо консультации, а лишь оставляет таким налогоплательщикам право по своему усмотрению определиться что для них важнее.

Государство наряду с отказом от наличного оборота также активно продвигает политику использования МСБ контрольно-кассовых машин с функцией онлайн-передачи фискальных данных. Для смарт-кошельков МСБ является ключевым партнером. Попытки содействовать малому бизнесу выйти из тени путем интеграции методов оплаты, предлагаемых смарт-кошельками, с операторами ККМ, вновь сталкиваются с отстающим от технологий законодательством. Малый бизнес мог бы подключиться к системам смарт-кошельков и передавать оператору фискальных данных информацию по всем своим расчетам с применением ККМ, если бы Налоговым кодексом не ограничивалось понятие «денежных расчетов». По факту ККМ обязательно применяется только при расчетах наличными либо платежными карточками и никакими другими хоть и безналичными методами оплаты. В итоге, операторы ККМ не могут интегрировать в свою систему смарт-кошельки, что явно не способствует повсеместному внедрению ККМ.

Кроме денежных расчетов, законом о платежах также ограничиваются безналичные способы оплаты, которыми признаются:

1) передача электронных денег;
2) перевод денег с использованием платежных документов;
3) выдача платежного документа, содержащего денежное обязательство или приказ о выплате денег;
4) использование средств электронного платежа.

С 1 января 2018 года налогоплательщик, осуществляющий электронную торговлю товарами посредством информационных технологий через интернет-магазин или интернет-площадку, уменьшает подоходный налог на 100%, при условии:

1) оформления сделок в электронной форме;
2) оплаты за товары безналичным платежом;
3) наличия собственной либо нанятой службы доставки;
4) доходы от электронной торговли составляют не менее 90% всего дохода.

Предположим, интернет-магазин для расчетов с покупателем использует платформу смарт-кошелька, не зарегистрированного в качестве платежной организации и не реализующим электронные деньги, либо оказывает услуги на других гражданско-правовых условиях, например, путем внесения предоплаты оператору, принимающему такую предоплату по поручению и в интересах интернет-магазина. После исполнения интернет-магазином обязательства по передаче товара покупателю, с учетом ранее внесенной покупателем предоплаты, оператор подтверждает полное исполнение покупателем обязательства перед интернет-магазином по оплате стоимости товара. Таким образом, по заявлению оператора производится взаимозачет между ним и покупателем.

Описанные гражданско-правовые схемы взаиморасчетов уж точно не идут в ногу с условиями электронной торговли, установленными Налоговым кодексом, что означает, возможно интернет-магазин не вправе пользоваться этой льготой и уменьшать подоходный налог.

В настоящее время в Казахстане обсуждают законопроект по вопросам регулирования цифровых технологий. Планируется, что им, помимо всего прочего, будет регулироваться система мгновенных платежей, внедряемой, или лучше сказать, насаждаемой Нацбанком, поскольку ее использование будет носить обязательный характер, под страхом привлечения к ответственности.

Цель очевидная: контролировать все и вся, но при этом хотелось бы верить, что услуги такой системы будут хотя бы бесплатными для бизнеса. А еще лучше, если эта система мгновенных платежей станет одним из платежных сервисов, предлагаемых населению, наряду с существующими или будущими, но альтернативными сервисами.

Также есть надежда, что проблемы, ограничения и пробелы, с которыми имеют дело смарт-кошельки в настоящее время и описанные здесь, найдут свое отражение при рассмотрении этого законопроекта. Как уже говорилось выше, закон должен создавать условия, а не устанавливать рамки.