Нурлан Мейрманов, «Казахтелеком»: правильнее говорить не о рисках замедления развития, а о рисках скатывания на «технологическую обочину»

Управляющий директор по инновациям АО «Казахтелеком» Нурлан Мейрманов в интервью Profit.kz комментирует обязательства, которые Комитет по регулированию естественных монополий, защите конкуренции и прав потребителей министерства национальной экономики Казахстана наложил на «Казахтелеком» в сделке по поглощению «Кселл». Кроме того, в фокусе беседы — критика, которая формировала все это время фон вокруг важнейшего события в телекоме последних лет.

— Нурлан, сделка одобрена. И одно из обязательств, которое наложил регулятор на «Казахтелеком», цитирую, «внедрение стандартов предоставления услуг 5G не позднее 31 декабря 2021 года». Здесь возникает здоровый скепсис. Финального релиза стандарта еще нет, более того, есть сомнения, что вендоры будут готовы в обозримой перспективе предложить самодостаточный набор оборудования для построения сетей 5G, как и клиентские устройства. Как бы вы это прокомментировали?

— Для начала я хотел бы поставить точки над «i» в вопросе стандартизации 5G. Начну с того, что первая фаза этой самой стандартизации в рамках 15-го релиза 3GPP уже завершена — в декабре 2017-го стандартизирован неавтономный (NSA) режим 5G, предполагающий использование пакетного ядра LTE-сети, а в июне 2018 года — автономный (SA) режим 5G, использующий 5G пакетное ядро NGC. По заявлениям ведущих операторов, первые коммерческие запуски сетей 5G первой фазы, то есть, те, которые описаны в релизе 15, состоятся еще до конца этого года. Что касается сетей 5G второй фазы, а это релиз 16, то они будут запущены до конца 2020 года. Если опираться на мнение и прогнозы производителей, то массовая коммерческая реализация сетей 5G начнется также в 2020-м. Согласен с вами — с клиентскими устройствами не все так просто, и в первых коммерческих 5G-проектах в качестве абонентских устройств мы, конечно, смартфоны не увидим. Так, например, Verizon будет использовать 5G модемы фиксированной связи, а AT&T — мобильные 5G роутеры с подключением по WiFi. Но уже в 2019 году ожидается появление 5G-смартфонов, использующих модем Qualcomm Snapdragon X50, и о планах выпуска таких устройств объявили уже 19 производителей. Есть какие-то эпизодические информационные вбросы о том, что некоторые производители, якобы, готовы дебютировать с такими смартфонами уже до конца этого года.

В целом, я бы сказал, что ситуация не такая драматичная: вендоры, производители конечных устройств очень активно работают, чтобы предложить операторам весь спектр оборудования для строительства сетей 5G. Я бы сказал, ударно работают.

— Один из аргументов, который находится в арсенале скептиков поглощения — стоимость внедрения 5G. По мнению экспертов — это вовсе не та же история, что и 3G/4G/LTE. Ни один из операторов не сможет самостоятельно «потянуть» расходы на создание сети нового поколения. С другой стороны, 5G — это история не про мобильную связь — это история гораздо глубже — это IoT, промышленный интернет и т. д. Где себя видит «Казахтелеком» в этой экосистеме? Где будет брать средства на построение сети?

— Хороший вопрос. Я отвечу так — у нас пока еще не было возможности самим оценить коммерческую эффективность 5G в сравнении с 4G/LTE, но если судить по публикуемой аналитике, которую мы, конечно, досконально изучаем, готовясь к тестированию и к внедрению 5G, то вокруг этой темы существует очень много спекуляций и уже укоренившихся мифов. И, в первую очередь, мифов о величине затрат на развертывание сетей 5G. Кто-то говорит про увеличение расходов в два раза, кто-то — в четыре, кто-то называет еще большие цифры. Чаще всего в качестве аргументов приводится необходимость уплотнения сети за счет перехода на более высокие частоты. Безусловно, уплотнение сети является существенным фактором повышения затрат, но существуют довольно действенные методы их снижения.

Тут нужно заметить, что пресловутая проблема «уплотнения» не является исключительно проблемой 5G. То же наблюдается в сетях 4G/LTE. С другой стороны, оператор получает кардинально возросшую плотность сети. Для абонентов это выражается в росте скорости передачи данных в таких сетях. То есть, я хочу сказать, что неважно, о чем идет речь — о 4G/LTE или о 5G — операторы все равно должны будут уплотнять сеть.

Разрушу еще один миф — от операторов не требуется массового внедрения 5G, если только речь не идет о покрытии новых территорий в рамках каких-то национальных проектов. То есть, внедрение 5G, скорее всего, будет носить точечный характер, а операторы будут внедрять 5G из имиджевых соображений и на отдельных участках с экстремальными требованиями к пропускной способности, например, на стадионах, в местах высокой плотности населения. Я считаю, что в подавляющем большинстве пока будет достаточно возможностей, обеспечиваемых обновлением 4G технологий вплоть до уровня 4,9G, который уже во многом технологически близок к 5G…

— Здесь возникает вполне резонный вопрос: насколько выгоднее 4,9G-обновление в сравнении с переходом на 5G?

— Это, действительно, важный вопрос, поэтому попытаюсь дать на него максимально развернутый ответ. Тут нужно отметить, что одной из особенностей 5G является переход от всенаправленной передачи к формированию узконаправленных лучей. И это позволит нивелировать увеличение затухания при повышении частот, повысив при этом скорость передачи данных. То есть, 5G-оборудование, даже при повышении частот, можно размещать на существующих 4G-площадках, исключая, тем самым, затраты на организацию новых площадок и транспорта для их подключения.

Кроме того, эффективность использования спектра в 5G заметно выше даже в сравнении с 4,9G, и существенно выше в сравнении с существующими сетями 4G. То есть, оператор может «перепродать» свой дорогостоящий частотный ресурс в заметно большей пропорции, чем в случае с 4G, и окупить значительную часть затрат внедрения 5G.

Далее, в 5G-архитектуре предусмотрен ряд революционных технологий, таких как SDN, NFV, облачные технологии, ориентация на открытые решения (White Box, Open Source), использование нелицензируемых частот, использование технологий WiFi и WiGig, которые позволят радикальным образом снизить затраты на строительство сетей 5G и, в первую очередь, наиболее дорогостоящей ее части — сети радиодоступа.

Таким образом, мы склонны больше доверять аналитическим материалам, прогнозирующим не кратное, а умеренное увеличение затрат в случае внедрения 5G — в пределах возможностей операторов. Но важно акцентировать, что 5G архитектурно и технологически создается как цифровая телекоммуникационная платформа, предоставляющая операторам возможность создания новых источников доходов. И это не только сервисы с особыми требованиями, как сервисы для упомянутых вами IoT и промышленного интернета, а точнее, сервисы с повышенными требованиями к плотности устройств, к надежности и к минимальным задержкам связи, которые невозможно реализовать существующими 4G-сетями. 5G позволит использовать новую бизнес-модель, предоставляя клиентам и партнерам возможность создавать по запросу собственные виртуальные 5G-сети и интегрировать их в свои приложения. Это создаст совершенно новый и существенный источник доходов.

Мы в «Казахтелекоме» смотрим несколько дальше, и видим то, каким образом цифровая трансформация национальной экономики и внедрение 5G, как ее составной части, будет трансформировать телеком-отрасль. На наш взгляд, это неизбежно приведет к «расслоению» вертикально интегрированного бизнеса и сетей операторов с выделением инфраструктурных/технологических уровней в самостоятельный бизнес, а именно — к разделению труда, которое, как ни странно, несмотря на многовековую историю капитализма, обошло стороной телеком-отрасль. Это создаст возможности для платформенного бизнеса, то есть, для появления компаний, предоставляющих инфраструктурные технологические сервисы, на основе которых операторы будут создавать и развивать свои 5G (и не только) сервисы. Мы рассматриваем свое будущее участие в этой экосистеме в качестве одного из ключевых отечественных платформенных игроков. И хотя сейчас это звучит несколько футуристично, но именно в этом и есть смысл цифровой трансформации, о которой у нас так много говорят. Мир вокруг нас стремительно меняется, и мы стремимся быть готовыми к революционным переменам.

Теперь о средствах на построение сети 5G. У нас большой опыт реализации масштабных проектов, среди которых крупные инфраструктурные проекты по строительству оптических сетей GPON и сети LTE. Так вот, все они были реализованы за счет собственных и заемных средств. Это не что-то новое и присущее исключительно ведущему оператору Казахстана — аналогичная практика применяется во всем мире. При этом, следует понимать, что у нас очень жесткие международные процедуры в части возврата инвестиций, в соответствии с утверждаемыми Советом директоров параметрами финансово-экономической эффективности проектов (NPV, IRR, PI). И проект по строительству сети 5G не является исключением. Отвечая на ваш конкретный вопрос, замечу, что для реализации данного проекта планируется использование собственных, а также заемных средств на рыночных условиях в банках второго уровня и в институтах развития.

— Еще один вектор критики направлен в сторону якобы существующих рисков негармоничного и неестественного повышения цен для конечных потребителей, будь то бизнес-сегмент или физлица. Откровенно говоря, это выглядит вполне логичным на фоне того, что долговая нагрузка на «Казахтелеком» существенно возрастет. У вас есть чем парировать?

— Да, я понимаю, у рынка есть определенный скепсис. Но, уверяю, предпосылок для подобных рисков нет. В качестве примера приведу тот факт, что в результате девальвации тенге и ежегодной инфляции за последние несколько лет себестоимость услуг широкополосного доступа к интернету и платного ТВ в «Казахтелекоме» увеличилась на 60-100%. И при этом компания активно инвестировала в крупные инфраструктурные проекты. Но, как вы можете заметить, стоимость наиболее популярных и социально-значимых услуг практически не повысилась! Почему? В основе — широкий спектр мероприятий по нивелированию влияния данных факторов на финансовые показатели компании. Иными словами, мы постоянно работаем над повышением эффективности компании, над ростом производительности. И здесь остается еще большой задел.

— Нурлан, и это еще не все. Существуют причины говорить о рисках замедления технологического развития. Логика этих размышлений выглядит вполне здоровой — рынок становится олигополией. И это отнюдь не способствует росту конкуренции, которая лежит в основе диалектики свободного рынка…

— Этот вопрос я ожидал, мы изучали эту проблематику, и должен сказать, что нам неизвестны примеры рисков замедления технологического развития в подобных кейсах. Возможно, здесь на слуху какие-то частные случаи, например, неудачный опыт некоторых стран в части построения национальных инфраструктурных операторов. Более того, если рассматривать задачу технологического развития в перспективе, то, на наш взгляд, напротив, развитие ускоряется, и это уже привело к началу цифровой трансформации в практически всех без исключения отраслях глобальной экономики. Это, в свою очередь, дает другой тренд — традиционные производители оборудования и систем уступают место открытым глобальным экосистемам, создающим открытые же спецификации ПО, оборудования и продукты на их основе — White Box или Open Source. Разработка стандартов также многократно ускоряется путем интеграции с открытыми экосистемами. Можно ожидать активного применения искусственного интеллекта в разработках, и это приведет к еще большему сокращению их сроков, а в каких-то направлениях ИИ полностью заменит человека, который уже является сдерживающим фактором.

Возвращаясь к нашим реалиям, правильнее говорить не о рисках замедления развития, а о рисках скатывания на «технологическую обочину», превращения в сырьевой придаток развитых стран. Безусловно, роль конкуренции играет универсально важную роль, но важно «не выплеснуть с водой и ребенка», то есть, не прикрывать боязнью снижения конкуренции другую боязнь с еще более губительными последствиями — боязнь цифровой трансформации, которая потребует, в числе прочего, десятилетиями откладываемого разделения труда в телеком-отрасли. Поясню. Свободный рынок в нашей ситуации решает краткосрочные и очень редко среднесрочные задачи. Чтобы рынок стал рассматривать масштабные задачи, он должен достичь очень высокого уровня развития и в глобальном масштабе, то есть, чтобы масштаб потерь от нетрансформации превышал в очень близкой перспективе затраты на трансформацию. Примеры есть — достаточно посмотреть на лидеров телеком-трансформации (AT&T, Telefonica).

Подытожу: мы — за конкуренцию, но, в первую очередь, мы — за трансформацию всей национальной телеком-отрасли. Трансформация, как стратегия, дает всем нам шанс выжить и сохранить информационно-технологический суверенитет, а конкуренция как тактика — поможет «Казахтелекому» трансформировать отрасль быстрее и эффективнее.