Андрей Беклемишев (IDC): Мы ожидаем, что рост ИТ-рынка Казахстана начнется в 2017 году
Редактор Computerworld.kz беседует с главой представительства аналитической компании IDC в Центральной Азии и Азербайджане.
16 января 2017 19:49,
Рубрики: Интервью
Андрей, еще до девальвации, в августе прошлого года мы с вами обсуждали ИТ-рынок Казахстана. И уже тогда вы видели его в серых тонах. Понятно, что мы прошли через горнило девальвации, и оценки рынка стали еще тревожнее. Как вы сейчас видите его реалии и перспективы?
Ситуация кардинально не изменилась. Более того, стало хуже. Новых сильных драйверов для рынка так и не появилось. Если в сентябре прошлого года мы ожидали, будет принята программа «Цифровой Казахстан-2020», и в этой программе появятся какие-то бюджетные средства, либо механизмы, которые будут помогать ИТ-рынку, то сейчас на дворе октябрь, и мы не ожидаем принятие этой программы до декабря текущего года. То есть, 2016 год для программы потерян.
Конечно, есть отдельные проекты, которые продолжают двигаться, например, проект в Минздраве, но они кардинально на ситуацию не влияют. Тем не менее, мы увидим некоторый эффект от них по итогам третьего и четвертого квартала. Но повторю, не стоит ожидать чего-то сверхъестественного – рынок до сих пор в депрессии.
Тут еще стоит сказать, что мы видим ситуацию с некоторым лагом, то есть, по факту отгрузки. Например, серверов. В этом особенность нашей методологии. Впрочем, это не особо меняет ситуацию.
Но в целом я считаю, что «Цифровой Казахстан-2020» – это очень хорошая программа, которая должна оказать благотворное влияние на ИТ-отрасль. Концепция «умных» городов Казахстана, в разработке которых участвует и IDC, тоже очень позитивный фактор для развития отрасли.
Сейчас большая ставка делается на так называемую сервисную модель, которая, якобы, должна взрастить крупные серис-ориентированные ИТ-компании в Казахстане. Что происходит в этом направлении?
Документы приняты, переход на сервисную модель начался. Но не стоит питать иллюзии – это не быстрый процесс. При этом, он еще и замедлился; как вы знаете, прошла переконфигурация министерств – появилось два новых министерства, перераспределена часть полномочий. И произошло это вкупе со сменой команд в холдинге «Зерде» и в АО «НИТ». Как бы хорошо не были прописаны процедуры «change management», это серьезно замедляет работу – новой команде нужно время, чтобы вникнуть в бизнес-процессы, в реализуемые программы. При этом, я не говорю, что какая-то команда была лучше, а какая-то нет, я говорю лишь о процедурах.
Ну, и еще одна проблема – это сокращение государственных бюджетов на ИТ. Где-то они снизились не так сильно, где-то очень сильно.
Дополню. Понимаете, переход на сервисную модель – это очень длительный процесс. Первоначально нужно выстроить инфраструктуры, вложить большие средства. Эффект появится лишь в какой-то среднесрочной и долгосрочной перспективе. Но, опираясь на наши глобальные практики, я могу уверенно сказать, что эта модель работает. И работает очень хорошо.
То есть, это принесет эффект в каком-то обозримом будущем?
Да, несомненно. Но важно понимать, что в этой модели нет колоссальной экономии. Гораздо более важен эффект перехода госорганов с капитальных расходов, а эта модель «кормушка» для коррупционеров, к операционным.
Андрей, давайте поговорим о рынке на языке цифр.
Да, конечно. В конце 2015 года нам стало ясно, что почти все государственные органы сократили свои тенговые расходы. Диапазон сокращений от 8 до 50%. Если сделать корреляцию на девальвацию тенге, то понятно, что на ИТ-проекты в министерствах и ведомствах остались крохи. В отличие девальваций прошлых лет, рынок отреагировал острее и болезненней – многие тендеры и проекты были просто отменены – такие риски не смогли вынести ни поставщики, ни заказчики. В ряде случаев произошло замещение ИТ-оборудования на более простые конфигурации, чтобы попасть в ценовые рамки. Это плохо, так как в проекты попало оборудование бюджетного уровня, которое может очень быстро устареть. В среднем мы оцениваем, что совокупное ценовое падение, которое стало следствием такого «бюджетного» подхода составило 30%. С одной стороны, повторю, это несколько компенсировало шок от девальвации, но с другой – это появление целого ряда проектов, основанных на бюджетных конфигурациях оборудования, которое имеет очень низкий жизненный цикл.
И этот тренд «благополучно» мигрировал в 2016 год?
Абсолютно верно. Он затронул все сегменты – от ПК и серверов, до принтеров и смартфонов. Интересно, что мы заметили еще одну интересную тенденцию: поставщики и интеграторы стали больше фокусироваться на сделках. Если раньше нужно было делать заказ за месяц, то сейчас на это уходит две недели. В условиях, когда волатильность обменного курса выросла, этот подход снижает риски.
Не пришли ли ИТ-компании Казахстана к тому, чтобы хеджировать риски?
Думаю, что нет. Тут следует сказать, что хеджирование рисков произошло на уровне бизнес-процессов. Например, управление складами – дистрибьюторы перестали держать на большой объем оборудования. А второе я уже называл – двукратное сокращение сроков сделок – до двух недель. Тем самым, они стали гибко реагировать на ситуацию.
Андрей, и все-таки вернемся к цифрам.
В 2015 году рынок серверов в Казахстане упал на 31%. В стоимостном выражении – на 42,4%. В этой структуре объем высокопроизводительных серверов упал на 70%, серверы среднего уровня – на 50%. Ну, а x86 – на 30%. В 2016 году, по итогам второго квартала мы видим небольшой рост x86-серверов – сработал отложенный спрос. Если в первом квартале они снизились на 11,9%, то во втором выросли почти на 20%. Но высокопроизводительные серверы и серверы среднего уровня до сих пор находятся в депрессии. При этом, во втором квартале стоимость поставляемых на рынок серверных решений продолжает падать – почти на 19%. Трудно не заметить, что если сложить рост рынка и падение стоимости решений, то мы увидим нулевую динамику.
А что происходит на рынке персональных компьютеров?
По предварительным итогам III квартала текущего года пошел рост по юнитам, то есть, отгруженным единицам. Он составил 15%. Динамика по ПК в 2016 году была такова: в первом квартале он снизился на 3%, во втором – на 13,5%.
Рынок смартфонов растет?
Здесь без исключения – в стоимостном выражении падают, в юнитах растут. То есть, предпочтения потребителей смещаются в сторону более дешевых решений, например, в сторону китайских брендов.
Печатная периферия вряд ли сильно ушла от вышеназванных трендов…
Верно, динамика полностью соответствует. Рынок принтеров по итогам 2015 года в стоимостном выражении потерял 43%. По итогам второго квартала 2016 года (год к году, то есть II квартал 2015 года к II кварталу 2016 года – прим. редакции) по отгруженным единицам падение составило 11%, а в стоимостном выражении – на 22%. Наиболее сильно упали устройства для полноцветной лазерной печати А4 – в стоимостном выражении на 40%. Да и вообще, «лазерные» устройства для цветной печати показывают очень сильное падение. Если смотреть по сегментам, то есть, в разрезе технологий печати, то падение составляет от 15 до 50%. И, к сожалению, положительных тенденций мы пока не видим.
А теперь попрошу вас сказать несколько слов обо всем рынке.
В 2015 году ИТ-рынок упал на 30%. В 2016 году мы ожидаем, что рынок упадет еще на 7,7%. Фактически – это третий год падения рынка (в 2014 году ИТ-рынок упал на 8%). То есть, антирекорд. Такого в истории независимого Казахстана еще не было. По крайней мере, с момента, когда мы его считаем.
Если сравнивать с 2013 годом, то есть, годом, который был последним годом роста для ИТ-рынка, то он снизился почти на 41%.
Андрей, появляются робкие сигналы, которые намекают на то, что в 2017 году может произойти некоторая стабилизация.
Думаю, что будет небольшой рост. Процентов на 10. Но нам нужно понять, как мы закроем 2016 год. Есть опасения, что падение будет больше, чем я озвучил выше.
Ситуацию в Казахстане довольно трудно рассматривать в отрыве о того, что происходит в ЕАЭС, и, по большей мере, экономических трендов в России. А мы видим усилия регуляторов РФ направленные на резкое сокращение влияния западных компаний на российскую ИТ-отрасль. Создаются реестры производителей ПО, разрабатывается аппаратное обеспечение. Разумеется, таковым даются преференции. Могут ли эти тренды как-то повлиять на ИТ-рынок Казахстана?
Не думаю, что ситуация изменится коренным образом. Я думаю, что самый важный тренд – это облачные сервисы. За этим огромным трендом мы вряд ли увидим какие-то еще в ближайшее время. Ведь, в конечном счете, потребителям все равно какое ПО или аппаратное обеспечение используется на другом конце – главное, чтобы это работало. И работало хорошо.
С другой стороны, я не исключаю влияние этого фактора на ИТ-отрасль Казахстана. Но вряд ли оно будет существенным.
Сегодня доля ИТ-сервисов в общем пироге ИТ-рынка Казахстан крайне незначительна и составляет около 10%. Между тем, в той же России, она составляет намного больше. Есть шанс, что этот сегмент будет расти?
Мы ждем этого роста уже более 10 лет (смеется). Формально, этот сегмент должен расти более динамично, но на практике мы этого не видим.
Вы говорите о казахстанских сервисах?
Разницы нет, мы считаем все.
Да, дисбаланс есть. Если сравнивать с Россией, то в 2 раза. Но тут следует сказать, что часть ИТ-услуг от исполнителей предоставляются в режиме «комплиментори», то есть, как приятный бонус. Иными словами, это не отдельная строка расходов.
Андрей, а наблюдается ли корреляция – меньше консалтинга – ниже качество проекта?
Мы видим, что основной консалтинг – это внедрение систем. Это меньше всего связано с оптимизацией. То есть, строится новый дата-центр, и консалтинг носит «железный» акцент. Есть закономерность – падает стоимость «железа» – падают консталтинговые услуги. На развитых рынках мы видим ситуацию с точностью до наоборот – в кризис растут консалтинговые услуги. Оно и понятно – это разумная оптимизация. Вообще, это отдельный разговор, где можно сделать сравнение с тем, что происходит в этом сегменте в Казахстане, Европе и в США. Кстати, заказчики в Казахстане не очень любят ИТ-услуги – их трудно предъявить проверяющим структурам…
Ловлю на слове. Спасибо за ваше время.
И вам спасибо.