Отфильтрованный интернет

Президент Международного фонда защиты свободы слова «Адил Соз» Тамара Калеева считает, что приравнивание всех интернет-ресурсов к СМИ неоправданно.

— К чему может привести принятие законопроекта?

— Все пользователи интернет-ресурсов — комментаторы, авторы блогов и даже подростки, которые любят поиграть в Сети и оставляют там комментарии, — будут нести ответственность: уголовную — за клевету и оскорбление, гражданскую — за унижение чести и достоинства и административную. Кроме того, государство будет иметь возможность блокировать и иностранные сайты — за нарушение законодательства РК. В АИС, правда, не любят слово «блокировать», они употребляют более приличное слово — «фильтровать». Право выбора и право оценки информации государство хочет взять на себя. Но мы не думаем, что те неведомые товарищи в погонах или в штатском, которые будут за нас решать, что нам читать в Сети, умнее, компетентнее и объективнее нас.

Разработчики предлагают внести в закон «О средствах массовой информации» новые основания для закрытия и приостановления деятельности всех видов СМИ — и газет, и журналов, и радио, и телевидения. Но они уже существуют в Административном кодексе — это незаконное проведение митингов, забастовки, призывы к забастовкам с использованием зависимого положения, разжигание межнациональной розни и так далее. Как можно административные процедуры перенести в закон о СМИ? То есть будет двойное наказание? Они просто под шумок решили ужесточить законодательство. И ограничили по самым животрепещущим темам, где очень трудно установить грань, что законно, а что нет. Запрещено иностранцам участвовать в предвыборных кампаниях. Как перенести эту норму в интернет?

— Принимали ли вы участие в рабочей комиссии?

— Мы сделали комплексный анализ законопроекта, потом работали в рабочей группе мажилиса, подготовили свои предложения по законопроекту — разработали сравнительные таблицы, пояснительные записки, собрали команду специалистов, каждую неделю мотались в Астану, но не получили никакой ответной реакции. Никто нам не сказал: «Ваши предложения нас не устраивают, мы их бракуем по такой-то причине». Нет, в ответ тишина. Мы устраиваем все эти публичные кампании — будто никто ничего не видит и не слышит. Они все о своем — вдруг какая-то статья стабильность подорвет. Одна статья и подорвет стабильность? Нет такой статьи, нет такого журналиста, который бы все это подорвал. «А если дети увидят порносайты в интернете?». Ставьте свои блокирующие программы. Для этого не нужно специального закона. Боритесь с преступлением, используя специфические законы, не боритесь с интернетом, не боритесь с журналистикой.

Мы много говорили в парламенте и в комитете, который работал по законопроекту, что после принятия закона будет произвол. Что фильтровать, что закрывать? Интернет — это необъятное поле, тем более зарубежные сайты. Фильтрация будет избирательной — или это будет политический сыск, или это будет надзор за какими-то персоналиями. Мы считаем, что это все неумный политический страх. Мы уже говорили: «Рахаты Алиевы приходят и уходят, а законы остаются». А из-за него мы все страдаем. Надо полемизировать, надо вести какую-то ответную и открытую агитацию и пропаганду, но то ли талантов не хватает, то ли уважения к обществу. Если есть возможность не пропускать информацию, ею и пользуются. Слава богу, проблема не только наша — молодые блогеры возмутились. У них очень необычные и свежие для Казахстана методы протеста, это не наши солидные бумаги.

— Мажилис полностью принял законопроект?

— Нет, там была одна дикая норма — она уже возникала в 2002 году — право досудебной приостановки издания генеральным прокурором, потом, в 2004 году, президент наложил вето на этот законопроект. Прошло пять лет, и эта норма опять вылезла. Ее Мажилис убрал, но некоторые считают, что они всегда так делают — берут какой-то реакционный законопроект, вносят туда абсолютно дикую норму, общественность бунтует, они эту дикую норму убирают, и все довольны.

— Какой орган будет заниматься мониторингом интернет-ресурсов?

— Уполномоченный орган по интернету не обозначен. Видимо, это будет Министерство культуры и информации, у которого огромный отдел по мониторингу. У нас в советское время был отдел цензуры, сейчас отдела цензуры нет, но есть отдел мониторинга СМИ в прокуратуре, в Министерстве внутренних дел. Те, кто раньше назывался цензорами, сейчас называются специалистами отдела мониторинга.