Кому в Казнете жить хорошо?

За казахстанский интернет — Казнет — активно взялось государство. Снижаются тарифы, госслужащих поголовно гонят на курсы компьютерной грамотности, открываются точки доступа. Каким он будет, наш интернет? Электронно-правительственным или нормальным, информационно-рыночным? Директор компании Neo Labs Александр Усков создал первый счетчик в нашей зоне интернета — CоuntZero.kz — и уже несколько лет не только читает, но и считает Казнет.

— По общему мнению, интернет в Казахстане дорогой, и от этого все проблемы — малое число пользователей, малочисленные и неинтересные ресурсы Казнета и так далее. Все приводят в пример Россию — дескать, были бы тут такие цены, то мы бы так развились…

— Цены на интернет сегодня в Казахстане выше, чем в Москве, и заметно ниже, чем в России в целом. Простой пример — мы уже очень давно, лет семь назад, подошли к уровню цен за час подключения dual-up — доллар в час. А вот в российской Перми, городе с миллионным населением, лишь недавно стали платить полтора доллара в час — до этого было больше. То есть нельзя сравнивать Казахстан с Москвой. Да, у нас ситуация такова, что цены «Казахтелекома» выше московских. Но эти цены действуют по всей стране, более того, для провинции они даже ниже, чем для столиц. Ситуация, как с мобильной связью — многие критикуют наших операторов, забывая, что внутри огромного Казахстана действует единая цена. А в России с вас за звонок из Питера в Москву возьмут дополнительную плату.

— Какие тенденции определяют сегодня лицо Казнета?

— Самое приятное, что в развитие Казнета стало вкладывать деньги государство, особенно после решения разработать сайт каждому госоргану. Идет активное развитие информационных ресурсов о Казахстане как о государстве, о системе правления. Все это делается в рамках электронного правительства. Что касается самого Казнета, то он небольшой сам по себе по объективным причинам — из-за низкой плотности населения. Если говорить о нем, как о рынке, то прибыль на этом рынке есть, но сравнивать ее с московскими и даже с киевскими аналогами совершенно нельзя, опять же из-за низкой плотности населения. То решение, которое в Москве работает и начинает приносить прибыль моментально, тут приходится очень долго развивать, раскручивать, и очень долго оно остается статусным, рейтинговым, но никак не коммерческим.

— В АИС уверены, что в ближайшие годы в стране будет буквально бум появления новых пользователей, и уже к 2010 году их станет 3 миллиона.

— Я менее оптимистичен в данном вопросе. Уровень проникновения интернета в массы в Алматы и Астане можно сравнивать с Россией в целом, но никак не с Москвой. В интернет-маркетинге существует некий барьер — 6 миллионов компактно проживающего населения. Вещи, которые рентабельно работают при больших размерах, у нас буксуют просто потому, что слишком мало людей. Четыре года назад «Рамблер» насчитал в Казахстане около 250 тысяч пользователей интернета. Сейчас, по нашим оценкам, уникальных пользователей в стране до полумиллиона. Если брать 16 миллионов населения, то это уже неплохой процент. Если оценивать с точки зрения бизнеса, то это мало. Но после резкого удешевления доступа — появления услуги «Мегалайн» для частных лиц — рост числа пользователей пошел заметно активнее.

— Все говорят, что наш Казнет не посещают, потому что в нем мало хороших ресурсов. А ресурсов мало, потому что мало посетителей и нет смысла вкладывать деньги. Из этого круга есть выход?

— Очень много местных пользователей вообще не заходят в Казнет. Они сразу идут в Рунет или интернет. Очень многие даже не знают о том, что в Казнете есть и региональные сайты, и новостные ресурсы. Но некоторые ресурсы просто закрыты для мониторинга, и это связано с политикой компании. Тот же «Хабар», например, не размещает наши счетчики, а «Казкоммерцбанк», в общем не заинтересованный в рекламе своих ресурсов, размещает. Хорошо развиты ресурсы политической оппозиции, но их сложно считать — время от времени они просто меняют адреса. Некоторые ресурсы, например Колеса.kz, раскручиваются за счет очень сильной «оффлайновой» рекламы — они просто продаются на прилавках. Другие стали известными путем построения вокруг коммуникационных сообществ, как тот же «Центр тяжести».

— Две трети первой двадцатки рейтинга «Рамблера» составляют новостные сайты. Почему у нас нет сильных сетевых СМИ, даже региональных?

— Делать новостной ресурс исключительно для размещения в Сети очень дорого. Это перспективно, весь вопрос в том, кто в это вложит деньги. Кроме того, к сожалению, наши провайдеры не заинтересованы в создании местного, казахстанского, контента. Самый крупный провайдер «Казахтелеком» с торговой маркой «Казахстан — on-line» в этом не заинтересован экономически. На локальный контент надо договариваться, уговаривать контентодержателей, давать им скидки и даже платить им деньги. «Казахтелекому» гораздо проще увеличивать внешние направления, он получает больше прибыли, когда пользователи выходят в тот же Рунет, нежели в Казнет.

— Может быть, ситуацию изменит приход иностранных игроков, например из России?

— Что касается идеи Агентства по информатизации и связи создавать в Казнете «зеркальные сайты» самых посещаемых российских порталов, например, новостных, и тем самым уменьшать трафик за рубеж — это трудоемко технологически и вообще вряд ли возможно. Хотя бы потому, что крупные ресурсы не всегда в этом заинтересованы. Кроме того, приход сюда крупных игроков типа «Яндекса» моментально «сломает» наш рынок, с ним просто никто не сможет конкурировать. Да и для него наш рынок — глухая финансовая периферия, где довольно трудно заработать опять же из-за низкой плотности населения. Если что-то интересно россиянам у нас, так это специализированные ниши, например, наш рынок ПИФов, для которого та же российская компания «РосБизнесКонсалтинг» (РБК) уже сделала специализированный ресурс.

Еще одной проблемой можно назвать слабую законодательную поддержку интернет-проектов. Единственное определение веб-сайта дается в Законе о СМИ, и сделано оно довольно коряво и некорректно. Поэтому купить или продать тут какой-то сетевой ресурс — сегодня юридически почти невозможно. Это будет, скорее, джентльменское соглашение.