Забытая годовщина

Так и не получив отклика от разработчиков «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты РК по вопросам электронных денег» в лице Нацбанка и представителей делового интернет-сообщества в связи с первой годовщиной вступления в силу этого закона, «ДН» продолжает самостоятельно исследовать эту довольно непростую тему.

Согласно указанному закону системы электронных денег (ЭД) в Казахстане, в конечном итоге, оказались привязанными к банкам второго уровня, получившим эксклюзивный статус эмитента этих денежных инструментов. На практике это привело к тому, что банки начали самостоятельно разрабатывать свои системы ЭД, привязанные к выпускаемым ими платежным картам. А поскольку за выпуск таких карт и их обслуживание клиентам нужно платить, то стало ясно, что в трактовке авторов этого закона его главное предназначение свелось к возможности для банков извлекать дополнительные доходы, а для Нацбанка — улучшить статистику платежных карт, показывая рост их числа в обращении с увеличением объема транзакций по ним. Есть здесь бенефициары и в лице международных карточных систем Visa и MasterCard, которые доминируют на казахстанском рынке платежных карт, поскольку всевозможные проекты создания локальных карт и национальной KazCard не смогли составить конкуренцию западным игрокам. У самих же пользователей ЭД по этой причине появились дополнительные накладные расходы.

Вполне естественно, возникает вопрос о том, является ли выбранная в Казахстане схема привязки ЭД к банкам второго уровня единственно верной? Обратившись за справкой к ресурсу Wikipedia, обнаруживаем, что однозначного подхода к проблеме эмиссии ЭД и определения перечня их эмитентов в законодательствах стран мира нет! В Казахстане, оказывается, выбрали путь, которому следуют в Индии, Мексике, Нигерии, Украине, Сингапуре и на Тайване, тогда как в ЕС эмиссию ЭД осуществляют Институты электронных денег (ELMI), новый тип кредитных учреждений, а в Гонконге для эмитента требуется получить лицензию депозитной компании. В США, где системы ЭД — PayPal, Google Checkout и другие — давно и успешно конкурируют с Visa и MasterCard, пришлось принимать универсальный закон о денежных услугах, объединяющих системы ЭД с традиционными финансовыми сервисами.

Более того, Wikipedia указывает, что «коммерческие банки не всегда хотят и способны самостоятельно развивать новые продукты»! Причин здесь несколько: конкуренты легко могут воспользоваться разработками, которые финансировал банк; новые продукты в сфере ЭД появляются и распространяются с большой скоростью, что приводит к потере популярности устаревающих разработок; не каждый банк может позволить себе привлечь в штат высококвалифицированных специалистов для разработки и поддержания систем ЭД, а передача на аутсорсинг этого направления не может гарантировать защиту от утечки информации. В Казахстане и без ЭД было видно, что точно такие же проблемы существуют с IT-платформами банков второго уровня — ведь, по сути, лишь несколько крупных участников рынка могут позволить себе иметь процессинговые центры для обслуживания платежных карт, тогда как банки размером поменьше вынуждены обслуживаться у более мощных конкурентов. А высококвалифицированные IT-специалисты сейчас и вовсе могут жить безбедно за пределами штатного персонала банков — например, по Алматы до сих пор ходят слухи о том, что группа разработчиков IT-платформ двух крупнейших банков страны сейчас живет на вольных хлебах, владея помимо прочих активов популярной сетью кафе!

Впрочем, лучше ориентироваться здесь не на Запад или страны «третьего» мира, а на Россию, с которой Казахстану предстоит жить в Евразийском экономическом союзе, а сейчас — существовать в Едином экономическом пространстве. Понятно, что, как и вся система финансового законодательства, так и казахстанские нормы в части ЭД должны быть согласованы с российскими. Однако, заглянув в интернет, «ДН», к удивлению, обнаружила, что в российском законодательстве понятия ЭД (их еще называют цифровыми деньгами) не используются, так как под деньгами в качестве законного платежного средства понимается только рубль, обязательный к приему на всей территории соседней страны. Как поясняют российские правоведы, применять к ЭД термин «деньги» и распространять на них правовой режим денег является юридически неверным! А вместо понятий ЭД и систем ЭД, по их мнению, нужно говорить об «электронных средствах учета» и «электронных системах учета», в которых обращаются «титульные знаки», представляющие, по сути, бездокументарные предъявительские чеки. В итоге получается, что ЭД на самом деле представляют собой ценные бумаги!

После таких находок «ДН» остается лишь предположить, что разработчики казахстанского закона об ЭД вполне реально сели в юридическую «лужу», не разобравшись в правовом содержании этого финансового инструмента, либо они пошли на поводу у коммерческих интересов банков второго уровня, либо все же они правы, выбрав тот путь, по которому идет, в частности, Нигерия, отличающаяся высоким уровнем финансового мошенничества в глобальном масштабе. Впрочем, здесь лучше судить отечественным правоведам и правоохранительным органам, а «ДН» со своей стороны напоминает читателям, что в тех же США не раз арестовывали и судили казахстанцев как раз за участие в преступлениях финансового плана с использованием интернета.